На этой неделе в отставку уйдут главы Нижегородской, Самарской областей и Красноярского края. Об этом 24 сентября источники «Газеты.Ru». По информации других изданий, в отставку уходят также губернаторы Ивановской, Мурманской, Новосибирской и Омской областей, Алтайского края и Ненецкого автономного округа. Могут также произойти кадровые перестановки в одном или двух регионах Северного Кавказа, пишет «Коммерсант» со ссылкой на источники в администрации президента.

Такой способ пакетной смены губернаторов стал уже привычным за последние пять лет. Впрочем, часто из предварительных списков исключаются один или два руководителя, которые продолжают работать на своей должности. По информации «Газеты.Ru», существует также расширенный список кандидатов на замену уходящим со своих постов. В нем более десяти фамилий. Окончательные кадровые решения, по всей видимости, принимает глава государства.

Если политический Олимп покинут сразу десять глава субъектов, это будет значительным обновлением губернаторского корпуса.

Последний раз такая масштабная ротация происходила во времена президентства Дмитрия Медведева, когда с должностей ушли десять глав регионов, включая таких тяжеловесов «ельцинского призыва», как Юрий Лужков, Эдуард Россель, Минтимер Шаймиев, Муртаза Рахимов, Егор Строев, Александра Филиппенко.

Вновь назначенные на их место люди будут работать с приставкой «врио» (временно исполняющие обязанности) и пойдут на выборы, которые состоятся одновременно с президентскими в марте 2018 года.

Не все губернаторы, «сидящие на чемоданах», имеют низкие рейтинги, однако даже у успешных из них — конфликты с элитами или городской властью,

Так, глава Мурманской области Марина Ковтун сумела увеличить свои рейтинги, но конфликтует с региональными элитами. Нижегородский губернатор Валерий Шанцев считается тяжеловесом, однако стал стороной затяжного конфликта с мэром Нижнего Новгорода. Алтайский руководитель Александр Карлин имеет относительно неплохие рейтинги, однако эксперты отмечают «относительно низкую популярность» и «подчеркнуто жесткий стиль управления».

Глава Новосибирской области Владимир Городецкий не имеет высоких рейтингов и конфликтует с мэром-коммунистом Анатолием Локтем. Губернатор Омской области Виктор Назаров смог усилить свои позиции, однако остается «аполитичной фигурой».

Виктор Толоконский, глава Красноярского края, возглавляет регион с 2014 года, а до этого долгое время был мэром Новосибирска и губернатором области. Как отмечается в последнем «Рейтинге выживаемости губернаторов» фондов «Петербургская Политика» и «Минченко консалтинг», он по-прежнему «слабо вписывается в местную ментальность».

Губернатор Ивановской области Павел Коньков также имеет низкие рейтинги в исследованиях рейтинга выживаемости, а область «является одним из рекордсменов по уголовным делам в отношении представителей управленческой элиты».

Стоит отметить, что отставку губернатора Самарской области Николая Меркушкина прочили давно. Одиозная политическая фигура, он вызвал немало недовольства у жителей региона своими заявлениями «на грани фола», которыми настроил против себя различные группы населения. На последних выборах в Госдуму в этой области произошел ряд скандалов, которые вызвали недовольство центра.

Губернаторские выборы, отмененные в 2004 году, были вновь возрождены летом 2012 года. Однако был введен муниципальный фильтр, который усложнил для представителей оппозиции участие в выборах. В случае ухода губернатора в отставку его обязанности исполняет не местный руководитель, а назначенец Кремля.

Главы Калмыкии, Северной Осетии, Алтая, Новосибирской, Мурманской, Омской, Владимирской и Ивановской областей, главы Алтайского и Приморского краев, а также губернатор Санкт-Петербурга могут уйти в отставку в ближайшее время, следует из данных экспертного доклада холдинга «Минченко Консалтинг» «Политбюро 2.0 и губернаторский корпус «.

Рейтинг устойчивости губернаторов был сформирован следующим образом. Каждому из губернаторов эксперты присваивали оценку, исходя из 9 критериев. Эксперты анализировали их деятельность с января по август 2017 года. Каждому из них начисляли бонусы и списывали штрафы. Бонусами эксперты сочли поддержку губернаторов околокремлевскими силами, наличие в регионе больших проектов, экономическую привлекательность территорий, нескорый срок окончания полномочий главы региона, наличие у них узнаваемого имиджа и высокое качество политического менеджмента. Штрафы - федеральные и региональные конфликты, уголовные дела и аресты близких к главе региона людей. ​Чем выше получилась итоговая оценка, тем выше шансы губернатора остаться на своем посту. В итоге были сформированы три группы риска внутри губернаторского корпуса: отставка маловероятна, есть риск отставки, высокая вероятность отставки.

Таким образом, губернаторы, отставка которых наиболее вероятна по мнению экспертов, получили 8 и менее баллов.

Наименьшее количество баллов получил глава Калмыкии Алексей Орлов. У него 4 балла. Следом идет глава Новосибирской области Владимир Городецкий - 5 баллов. За ним с 6 баллами- глава Мурманской области Марина Ковтун, губернатор Алтайского края Александр Карлин и глава Омской области Виктор Назаров. Глава Приморского края Владимир Миклушевский получил в этом рейтинге 7 баллов, а губернаторы Владимирской области Светлана Орлова, Ивановской области Павел Коньков и главы Северной Осетии Вячеслав Битаров и Алтая Александр Бердников - по 8 баллов.

Низкую оценку получил и губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко - эксперты присвоили ему оценку 8 баллов.

В список также попали губернаторы, на момент доклада уже отправленные в отставку или написавшие заявления: Николай Меркушкин (Самарская область), Валерий Шанцев (Нижегородская область), Виктор Толоконский (Красноярский край), Рамазан Абдулатипов (Дагестан) и Игорь Кошин (Ненецкий автономный округ). Все они получили очень низкие баллы.

Главами регионов, набравшими самое большое количество баллов, оказались мэр Москвы Сергей Собянин, глава Тульской области Алексей Дюмин и руководитель ЯНАО Дмитрий Кобылкин (19 баллов).

Ранее СМИ сообщали, что в начале этой недели могут произойти досрочные отставки глав ряда российских регионов. Среди субъектов федерации, которые, по данным СМИ, могли попасть под кадровые перемены, были Ивановская, Самарская, Нижегородская, Мурманская, Новосибирская, Омская области, Ненецкий автономный округ, Красноярский и Алтайский края.

Первым свой пост покинул губернатор Самарской области Николай Меркушкин, следом было объявлено об отставке нижегородского губернатора Валерия Шанцева. Написали заявления об уходе, но не получили подтверждения от Кремля главы Красноярского края и Дагестана Виктор Толоконский и Рамазан Абдулатипов. В четверг Путин принял отставку главы Ненецкого автономного округа Игоря Кошина.

Объектом исследования являются руководители субъектов Российской Федерации. Хронологические рамки рейтинга охватывают весь 2017 года, но в нём оцениваются только те главы регионов, которые находятся на своём посту на момент публикации исследования.

Заочные экспертные опросы проводились с использованием некоторых положений методики Уильяма Гордона («Синектики»). Ключевой являлась установка «Синектики» о повышении уровня оценок в случае привлечения в качестве респондентов не только экспертов узкой специализации, но людей абсолютно разных с профессиональной точки зрения. Таким образом, в «Национальном рейтинге губернаторов» сознательно задействован максимально широкий круг экспертов самой широкой профессиональной и социальной принадлежности. Такой их состав позволяет сделать результаты исследования наиболее демократичными, наиболее приближенными к мнению «простых людей» с понятной поправкой на большую информированность и способность к анализу представителей экспертного сообщества.

Анкеты, рассылаемые экспертам, не только давали им возможность формально оценить работу того или иного регионального главы, но и предлагали обосновывать свои выводы. Подобные обоснования позволяют более детально выявить причины успеха или неудачи тех или иных руководителей субъектов РФ.

Конфиденциальный статус заочного анкетирования является важным способом повышения искренности респондентов. Те эксперты, которые хотели публично высказать свое мнение, по согласованию с редакцией ЦИК «Рейтинг», получали такую возможность. Следует иметь в виду, что издатели периодически предоставляют слово и тем экспертам, позиция которых противоречит общим выводам исследования. Порой на страницах рейтинга одновременно высказываются эксперты, представляющие прямо противоположные мнения. Подобная практика является осознанной и позволяет публично представить максимально широкий спектр мнений сообщества.

В таблицах «Национального рейтинга губернаторов» отмечаются предшественники только тех глав регионов, которые вступили в должность в 2017 году. Для формата и целей исследования признано лишним акцентировать внимание на нюансах статуса руководителей субъектов («и.о.», «временно исполняющий» и т.п.).

Александр ШПУНТ

Директор Института инструментов политического анализа, исполнительный директор Фонда эффективной политики (2004 — 2011 гг.)

Самая важная тенденция 2017 года заключается в том, что такого серьёзного обновления губернаторского корпуса, которое мы наблюдали, не было, наверное, за всё время нахождения Владимира Путина у власти. Это самое массовое обновление последних 18 лет само по себе формирует новую тенденцию. Теперь власть в регионах получают люди, как правило, не имеющие исходной связи с этой территорией. Важная деталь: очень часто это люди - выходцы из федеральных структур. Раньше мы наблюдали обратную тенденцию: губернаторы очень часто занимали посты министров или вообще уходили в исполнительную власть на высокие позиции в федеральный центр.

Логичен следующий из предыдущего тренд этого года: по крайней мере, ко второму полугодию прекратились скандалы, связанные с губернаторами. Думаю, что очень многие главы регионов, которых захлестнула волна ротации, таким образом, избежали публичных скандалов. Возможно, это не было связано с уголовными делами, иначе вряд ли бы даже Владимир Путин решился бы их выводить из-под суда. Ему это совершенно незачем.

Из фактически незыблемых вечных губернаторов у нас остался один Аман Тулеев. Если вспомнить историю его болезни и два месяца, которые он провёл в Москве, решая свою проблему, можно сказать, что он выскочил из-под удара, только благодаря своему поразительному мастерству. Все остальные, которые рассматривались с тех же позиций, как, например, Меркушкин, они, в общем-то достаточно почётно, но покинули свои посты. При этом я не ставлю в один ряд с кемеровским главой губернатора Белгородской области, также долгожителя на своём посту Евгения Савченко, так как Белгородчина значительно проигрывает Кузбассу по весу и значимости.

Несомненно, с изменением структуры губернаторского пула и методов путей формирования новых региональных лидеров, естественным образом меняются и критерии оценки эффективности их работы. При этом реальные критерии и формальный список, который существует где-то в недрах Администрации президента — не совпадают. Не ясно, в которой башне Кремля сегодня находится тот мозговой центр, который мог бы сформировать такие критерии оценки, а самое главное — реализовать их через президента. Ведь их мало просто сформулировать. Надо, чтобы президент к ним прислушивался и свои кадровые решения принимал в соответствии с ними. Думаю, что сегодня у Администрации президента такого кадрового перевеса не существует, каков был во времена Виктора Петровича Иванова. Поэтому эти вопросы президент решает на своё усмотрение. И в этом смысле он не очень пользуется формальными документами от Администрации.

В реальности оценка губернаторов более пластичная и сегодня смещена в сторону сохранения политической стабильности в регионах. Но не надо искать у Владимира Путина и Дмитрия Медведева здесь каких-то невероятно хитрых по этому поводу планов и оценок.

Как ни удивительно, реальные критерии не сильно изменились со времен Бориса Николаевича Ельцина. Это становится очевиднее, чем больше мы наблюдаем западную практику, где губернаторы не избираются, а назначаются. В любой неизбираемой демократии главным критерием является непубличность идущих на территории региона социальных и внутри элитных конфликтов. То есть конфликты не должны выплескиваться в сферу, которая может повлиять на настроение электората.

В 2018 году губернаторов ждут дальнейшие пертурбации. Во-первых, предстоит формирование нового кабинета министров, и я предполагаю, что конкретные фигуры из губернаторского корпуса могут быть кандидатами для вхождения в новое правительство (по крайней мере, они рассматриваются в качестве таковых). А это уже автоматически означает перевыборы в регионах. При этом уход губернатора в центр не станет фатальным для региона. Тут надо говорить о двух субъектах региона: региональная элита и региональный обыватель-избиратель. Последнему, как показывают многочисленные социологические опросы, уход избранного им губернатора в Москву воспринимается позитивно: «нашего повысили!». Но и региональными элитами такое перемещение тоже воспринимается хорошо, потому что, как правило, губернатор не улетает в Москву с одним чемоданом, а едет с целой группой людей. Даже если он приехал в регион недавно, он этими людьми на месте обрастает.

Точно так же, как на нынешний состав губернаторского корпуса очень сильно повлияли итоги думской избирательной кампании, на этот же состав в не менее сильной степени повлияют итоги президентской избирательной кампании. Будут регионы-чемпионы, будут регионы, которые провалили явку, что тоже, конечно, скажется на позициях самих глав. Поэтому нельзя сказать, что процесс ротации закончился. Я бы скорее предположил, что он пойдёт с прежней интенсивностью. Та система обновления, которая полным ходом шла в этом году, она требует постоянной подпитки. В первую очередь, — системы ротации глав регионов.

Владимир ЖИРИНОВСКИЙ

Председатель Либерально-демократической партии России (ЛДПР)

В 2017 году сменилась почти треть глав регионов России: часть в связи с выборами, часть в связи с внезапными перестановками. В основном новые руководители - это молодые, как их называют в прессе, технократы. Мы процесс обновления губернаторского корпуса поддерживаем - это всегда хорошо. Однако не стоит увлекаться молодым возрастом. Всё-таки для управления целой областью или краем нужен не только боевой настрой, свойственный молодёжи, но и опыт. Поэтому лучше всё-таки выбирать людей среднего возраста.

Вместе с тем, мы остаёмся сторонниками того, что губернаторов нужно назначать, а не выбирать. Но для этого нужно произвести изменения в региональном разделении страны. Пора пересмотреть концепцию большевиков, которые создали национальные регионы - это всегда путь к сепаратизму. Вместо этого мы должны объединить соседние регионы в 30 крупных губерний с населением по 3-4 млн человек, а границы провести исключительно по географическому принципу, дать географические названия. Частично мы к этому уже движемся: в 2000 году были созданы федеральные округа, началось укрупнение регионов, были отменены выборы губернаторов, но, правда, в 2012 году произошёл некоторый откат назад, вернулись выборы.

Мы считаем, что Россия должна быть централизованной страной. У нас слишком большая территория, чтобы давать вольницу окраинам, многие отрасли экономики проигрывают иностранным конкурентам просто в силу того, что у нас 8 месяцев в году зима. Только государство может поддерживать индустрию на должном уровне. Да и в управленческом смысле будет проще. Ведь сейчас у нас хоть есть выборы губернаторов, но всё равно в каждом случае известно, кто победит, если есть кандидатура утверждённая Кремлем. Москва в любой момент меняет глав регионов через механизм добровольных отставок. Так зачем это нужно, зачем тратить деньги на выборы, если можно просто назначать? Если потребуется замена главы региона не придётся ничего выдумывать, например, в связи с подозрениями, что глава региона не чист на руку. Он просто заменяется и всё.

Более того, назначение позволит усилить политическую конкуренцию. К примеру, губернатор от правящей партии не справился в регионе, и репутация этой политической силы была подмочена. Президент смотрит в кадровый резерв, где есть представители всех партий, и выбирает, скажем, от ЛДПР или от другой партии. И это не значит, что регион станет неуправляемым, оппозиционным. Наш губернатор в Смоленской области Алексей Островский уже несколько лет работает, и никакой революции там не произошло. Он внедряет новаторские приёмы, у него замы от других партий - от «Единой России» и от КПРФ - благодаря этому нет и малейших подозрений в коррупции на уровне руководства региона. Они представляют оппозиционные по отношению друг к другу партии и не позволят друг другу участвовать в каких-то тёмных схемах. И этот опыт можно на другие губернии распространить, ввести обязательное правило, чтобы замы главы региона представляли разные парламентские партии.

Андрей КОЛЯДИН

Политолог, начальник Департамента региональной политики Управления Президента РФ по внутренней политике (2009 — 2010 гг.)

Обе итерации уходящего 2017 года, коснувшиеся губернаторов, были призваны нормализовать политическую среду перед главным событием будущего года — выборами президента Российской Федерации. Заменить глав регионов, в первую очередь, пришлось для разрешения политического противостояния на местах между элитами и губернаторской властью, либо для того, чтобы свести «на нет» противоборство между столичным городом и губернией.

Считаю, что этот процесс был запущен целенаправленно, продуманно и отчасти оправдывает себя сейчас в ходе начавшейся президентской выборной кампании.

Связанная с отставками другая серьёзная тенденция, которая сопровождала губернаторский корпус в этом году, касается персон, которых на места отставленных глав назначали. Я бы не стал однозначно утверждать, что у руля регионов встали сплошь «молодые технократы», к которым конечно же нельзя отнести ни Александра Усса, ни Артура Парфенчикова, ни Александра Евстифеева, ни Владимира Васильева. Все они давно опытные люди, со взвешенным мнением, которые прошли большой путь на самых различных ступенях власти.

Но, тем не менее, есть изрядное количество людей, которые были привлечены под эту кампанию замены губернаторов, исходя из того, что они будут в управляемом ими регионе высокопрофессиональными менеджерами, станут руководить территорией, как условным предприятием, находящемся в холдинге РФ.

При этом у них нет задачи стать царями, князьями на территориях, — решать свои вопросы, назначать, казнить и миловать. Для этого есть федеральная власть, Центр, который определяет вектор развития страны. Соответственно руководителей новой формации привлекли не за какие-то особые или выдающиеся заслуги и умения. Это менеджеры, способные выполнить конкретные задачи, прописанные в соответствующих документах и поставленные перед ними президентом нашей страны.

Поэтому, с одной стороны, такая тенденция приводит к падению величия губернаторов и влияния их на территории (главы регионов уже не тот самый политический класс, которым были некоторое время назад). Но, тем не менее, реформы 2017 года, коснувшиеся губернаторского корпуса, заканчивают унификацию федеральной системы управления и централизованной системы власти, которая создавалась все предыдущие 18 лет руководства страной Владимиром Владимировичем Путиным и Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Доводятся до логического завершения. Сегодня мы наблюдаем совершенно чётко структурированную централизованную власть.

Уходящий год также показал, что даже губернаторами в данный момент становятся менеджеры, управленцы. При этом уточняются критерии оценки их эффективности. В моём представлении, оценивать качество работы главы региона сейчас нужно по: удовлетворённости жителей своей жизнью на данной территории; уровню предоставляемых им услуг; по тому, как контролируется территория губернатором, отсутствию или наличию конфликтов, отсутствию или наличию резких нерешённых проблем, выражающихся в акциях протеста и постоянно тлеющих оппозиционных очагах. В «джентльменском наборе» любого губернатора, конечно, должны быть квалифицированно проведённые избирательные кампании, на которых кандидаты от партий власти и кандидаты в губернаторы ЧЕСТНО выигрывают выборы.

Сергей БЕЛОКОНЕВ

Политолог, руководитель Департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ, депутат Государственной Думы РФ (2007-2011 гг.)

2017-й год внёс значительные изменения в статус и значимость губернаторского корпуса и возможно задаёт новый вектор в работе центра с регионами. Очевидно это связано как с новыми подходами обновлённой Администрации Президента РФ, так и со сложностью задач развития (и выполнения майских указов), возложенных на региональный уровень. Стоит отметить, что происходит это на фоне продолжающегося социально-экономического кризиса, падения доходов и снижения покупательной способности населения, и снижения рентабельности российских предприятий в некоторых секторах экономики.

На передний план избирательной кампании 2018 года и нового президентского срока выходит тема «борьба за рост доходов населения», и в этой связи именно главы регионов (не меньше, а может и больше чем федеральное правительство) становятся частью большой команды Владимира Путина по решению этой важнейшей политической задачи. Исходя из этого, можно определить 3 группы глав регионов, с разным опытом и потенциалом в решении этих задач.

Во-первых, это губернаторы — соратники президента — Г. Полтавченко, С. Собянин, В. Якушев, А. Дюмин, Е. Савченко, А. Гордеев, Р. Миниханов, Р. Кадыров, А. Артамонов и некоторые другие. Этих руководителей отличает умение и опыт управлять экономикой регионов, реализовывать стратегии развития, дающие эффект для региональных экономик и для рядовых граждан. С большой вероятностью с их участием в годы сложной экономической ситуации в стране будут реализованы новые меры социально-экономического развития России. Возможно некоторые из этой когорты руководителей будут приглашены на федеральный уровень.

Во-вторых, «новые назначенцы» в губернаторы — кадровый резерв президента на период после 2024 года (А. Алиханов, А. Никитин, А. Бурков, А. Травников, Д. Азаров, М. Ведерников, Н. Любимов, А. Клычков, Г. Никитин, С. Воскресенский и др.). С одной стороны, в ближайшие годы у всех есть карт-бланш на реализацию своих программ, с другой стороны, за исключением Н. Любимова у всех новых региональных руководителей нет соответствующего опыта административно-хозяйственной или общественно-политической работы на региональном уровне. В некоторых случаях, как например, Самарская, Омская, Нижегородская или Новосибирская область, политические риски возрастают — региональные элиты значительны, региональные экономики крупные и при этом не в лучшем состоянии, без очевидных и серьёзных резервов для экономического роста. С большой вероятностью указанные губернаторы и регионы будут пользоваться поддержкой кураторов из Администрации Президента и вместе с ними решать задачу экономического роста и социального благополучия.

И третья группа глав регионов, довольно многочисленная, что и является серьёзным риском для, в том числе, и политической стабильности. Это главы регионов, работающие уже не первую пятилетку и, к большому сожалению, не имеющие опыта успешного решения экономических задач — повышения средней заработной платы, уровня и качества жизни, реализации новых инвестиционных проектов, создания эффективных экономических моделей, кластеров, новых производств и т.п. Эти губернаторы территорий со сложной социально-экономической ситуацией находятся в зоне риска, и в 2018-2019-м году могут покинуть свои посты. К большому сожалению это некоторые регионы Центральной России — Смоленская, Курская области, стратегически важные регионы с геополитической точки зрения — Мурманская область, Башкирия, Забайкальский край, республики Алтай, Калмыкия и Крым.

Одной из сложностей в работе этих регионов является отсутствие после ликвидации Минрегионразвития РФ (2014 г.) оперативного центра поддержки региональных проектов развития, формирование новых трендов и программ межрегиональной интеграции и отраслевой кооперации. Прошедшие годы в целом показывают, что Минэкономразвития не освоил эту задачу, концентрируясь больше на корпоративном и отраслевом измерении управления экономикой, и прежде всего на анализе и смягчении макроэкономических шоков.

Большинство губернаторов и регионов не указаны выше в связи с тем, что находятся в пограничном положении. Вместе с тем, перед каждым регионом сегодня стоит непростая задача — поиск возможностей работы в новых экономических условиях, решать поставленные задачи возвращения страны на рельсы устойчивого развития и восстановлению необходимого экономического роста. Безусловно для этого требуется и новая программа экономического развития России на ближайшее десятилетие, учитывающая новые геополитические реалии, программа работы правительства экономического роста, работы Центрального банка и всей налоговой и валютно-финансовой системы России. Новую модель российской экономики обсуждали недавно на IV Экономическом форуме Финансового университета при Правительстве РФ с участием ключевых членов правительства и представителей ведущих научно-экспертных центров. Очевидно, что новые идеи и задачи будут заявлены президентом в ближайшем будущем.

Дмитрий ФЕТИСОВ

Политический консультант, директор консалтингового агентства «NPR Group»

Уходящий год внёс серьёзные изменения в принципы формирования губернаторского корпуса. Будущих глав регионов теперь целенаправленно готовят: как дают знания по управлению регионом, так и проверяют стрессоустойчивость под колесами БТР или прыжками со скалы.

Какие результаты даст подобный подход, покажет только само время. К кому-то из «молодых технократов» уже сейчас есть вопросы по поводу эффективности, кто-то, наоборот, показывает себя очень успешным и грамотным управленцем.

Поменялось и само отношение к должности губернатора. Теперь во многих случаях Кремль отправляет в регионы чиновников не для того, чтобы они руководили ими несколько сроков, а для того, чтобы посмотреть, как человек умеет работать. Для кого-то из тех же «молодых технократов» губернаторская должность окажется трамплином для карьерного роста и возможностью вернуться в Москву, кто-то «зависнет» в регионе и будет работать там несколько сроков, кто-то же и вовсе провалит это испытание и будет выброшен на свалку истории.

Примечательно, что Кремль затеял столь масштабную реформу накануне президентских выборов. И если понятно, что она ещё не закончена и нас ждут очередные губернаторопады, то вот со сроками отставок и назначений вопрос открыт. Остаётся интригой, произойдут ли новые отставки до президентских выборов или уже после.

Впрочем, несмотря на изменение отношения Кремля к губернаторской должности, одно для глав регионов осталось неизменным. Им по-прежнему надо учиться выигрывать выборы, соблюдая легитимность, решать внутриэлитные конфликты и заботиться о своем рейтинге. А это значит, что «молодым технократам» придётся становиться политиками, даже если они не имели до этого никакого политического опыта. И политическая стезя может стать для некоторых из них роковой.

Елена РУМЯНЦЕВА

Экономист, руководитель Центра экономической политики и бизнеса, проректор Государственной академии строительства и ЖКК России (2002 — 2004 гг.)

Чисто теоретически могли бы рассматриваться самые разные факторы смены региональных элит в 2017 году. Важнейший из них - персональная эффективность каждого губернатора, оцениваемая по важнейшим критериям, разработанным общемировой теорией эффективного управления, — к сожалению, почти не фигурирует при освещении этих вопросов как наглядная интеграция теории и практики.

Как комментирует высшее руководство страны, две волны отставок глав 19-ти регионов России в 2017 году - это естественный, в большей степени, политический процесс, в котором ставка делается, как сказано в официальных заявлениях, на «перспективных технократов». Кто такие «технократы», как тип руководителя, мы можем только предполагать в условиях, когда в социальных вопросах на первый план всё же следует выдвинуть тенденцию существенного роста бедных в России, начавшуюся и не с 2017 года, а на пять лет раньше — с 2012 года. Поэтому смена губернаторов населением воспринимается не только как надежда на кардинальную борьбу с региональной и местной коррупцией, но и как преодоление растущей бедности — прямого следствия коррупции, во многом связанного с проблемами на рынке труда, неэффективностью предоставления государственной социальной помощи, её необоснованной дифференциацией по разным группам получателей финансовой поддержки от государства (необоснованным предоставлением бесплатного жилья по этой статье бюджетных трат, например, или злоупотреблений по поездкам в дорогие санатории узким группам лиц и др.). Сообщается, что смена губернаторов, которую, получается, следует воспринимать как простое совпадение по времени, продолжится и в 2018 году. В публикациях многих журналистов и экспертов процесс смены губернаторов в 2017 году во многом освещался как «шоковая терапия» для региональных экономик, связанная со сменой стиля руководства, вероятнее всего, региональной элиты, что в условиях фактического преобладания «ручного» типа управления в нашей стране является отражением объективности такого подхода. В комментариях поднималась и тема коррупции, но для данного процесса роль этой темы всё же малозначима, т.к. в России борьба с коррупцией носит не системообразующий, предупредительный, а именно ситуационный, точечный характер отражения через СМИ отдельных скандалов, которые, на мой взгляд, постоянно повторяются по типу коррупционных преступлений. Тема коррупции, которую поднимают сегодня для всех уровней управления, в том числе и губернаторского, больше всё же воспринимается как контекстная при освещении темы отставок глав регионов в России.

На перспективу важно, на мой взгляд, осуществить также анализ значимости и эффективности ушедших в отставки губернаторов, т.к. для оценки их работы берётся завершённый этап процессов регионального развития. При этом необходимо принять во внимание все существенные факторы -и личностные характеристики деятельности губернаторов, их важнейшие нравственные качества, закономерности вхождения по власть, стили руководства, образовательную подготовку, научные труды, — и реальные возможности, которые создаются в регионах благодаря инициированным важнейшим управленческим решениям. Объективное раскрытие по чётким типовым критериям связи между деятельностью ушедших в отставку губернаторов и жизнью в регионе, который они возглавляли, как определённым этапом социально-экономического развития, представляется важным для дальнейшего развития теории и практики формирования и реализации региональной политики.

Сергей МАРКОВ

Политолог, генеральный директор Института политических исследований, член Общественной палаты РФ

Самая заметная в 2017 году тенденция в корпусе губернаторов заключается в том, что сохраняется стабильность этого корпуса, но при этом идёт его достаточно регулярное обновление.

Приходит новый тип людей, которых уже назвали молодыми технократами. Это люди, которые не столько выращенные в своих регионах, сколько не имеющие отношение к региону, но пришедшие из федеральных органов власти или других регионов. Эти люди технократического мышления. Не столько политики, сколько ориентированные на грамотные, чёткие управленческие решения, чиновники. Большинство предполагает формирование нового поколения российских политиков, которое опирается не столько на население, сколько на президента Владимира Путина, который их назначает. На голосовании в регионах люди голосуют не столько за этих кандидатов, сколько за кандидатуру президента Путина.

Всякая генеральная тенденция предполагает несколько дополняющих и балансирующих её тенденций. Так вот, генеральная тенденция — это приход в губернаторский корпус молодых технократов, а балансирующая тенденция заключается в том, что на самые опасные и наиболее сложные в политических аспектах ситуации, назначаются политики-тяжеловесы. Наиболее яркий пример, в этом смысле, Владимир Васильев, который вообще представляет собой уникальный тип, поскольку он русский, назначенный на многонациональный Дагестан. Хотя у него есть небольшие дагестанские «корешки», прежде всего, это человек федерального уровня, из силовиков, и с огромным политическим опытом. И поддержку, в первую очередь, он получает не в личном качестве, а как человек Путина, назначенный на этот пост.

Назначение Александра Усса выбивается из всех тенденций, но, можно сказать и так: долгие годы находится в регионе - дождался, наконец, своего часа, являясь подтверждением тому, что реальная жизнь всегда несколько богаче генеральных тенденций.

Подчеркну, что, несмотря на яркие перемены, корпус губернаторов был стабилен. Большинство региональных лидеров в этом году остались на своих местах, а темпы обновления, на мой взгляд, не были высоки. Самое главное, как мне кажется, губернатору должны давать не более двух сроков - чтобы не пересиживали. Конечно, есть великие губернаторы, как обеспечивший политическую стабильность в своем регионе Аман Тулеев, или — стремительное экономическое развитие, белгородский губернатор Савченко, а в Калуге - Артамонов. Но, тем не менее, когда человек долго находится на своём посту, он обрастает бесчисленным количеством друзей и фаворитов, вокруг него на территории формируется негативная аура. Я считаю, каким бы великим не был человек, надо вовремя уходить. Это позволит регулярно очищать власть. В каждом конкретном случае, ситуация в регионе может и ухудшиться без нынешних губернаторов, но в целом, ротация должна быть активнее.

При этом, критерии эффективности глав регионов остались те же: политическая лояльность общему курсу президента Путина, принадлежность к его команде в широком смысле этого слова. Способность быть высокоэффективным управленцем. В числе дополнительных характеристик успешного регионального лидера — способность получить поддержку избирателей и не вызывать их недоверия.

Олег АНДРЕЕВ

Социолог, политолог, старший консультант Балтийского центра социальных исследований

События, которые сопровождали губернаторский корпус на протяжении 2017 года, я оцениваю позитивно. Явление массовой замены губернаторов весьма интересно. Это, безусловно, олицетворяло положительную тенденцию, потому что в ходе этих замен, удалось, в первую очередь, существенно омолодить региональную власть. Шестидесятилетним губернаторам, рано или поздно, придётся отдавать бразды правления, и чем раньше власть будет делегирована продвинутым, современным, смышлёным сорокалетним, которые имеют хорошее образование и прекрасные менеджерские способности, тем больше пользы это принесёт государству. Тенденция массовой региональной ротации также позволяет держать в тонусе весь корпус губернаторов страны.

Думаю, что в этом году появились и предпосылки к изменению критериев оценки эффективности губернаторов. В основном, о качестве работы регионального лидера судят по социально-экономическим показателям, по статистическим данным - есть ли рост, падение, и так далее. Но оценивать губернаторов надо и по демографии. Потому что северные субъекты Федерации — Мурманск, Ямал, Чукотка, Магадан - все они претерпевают колоссальный отток населения. Надо в той или иной степени пытаться его остановить. И губернаторы этому могут способствовать.

На что хотелось бы обратить внимание в свете больших метаморфоз с губернаторским корпусом в России: в нём по-прежнему невелико представительство женщин. Из 85 губернаторов - лишь четыре представительницы «прекрасной половины» человечества. На мой взгляд, это неоправданно мало. Мне приходилось работать в странах Евросоюза, особенно в северной Европе, и там тенденция в политике развивалась в пользу женского начала во власти. В скандинавских странах, в Норвегии, чуть ли не до половины руководящих региональных и муниципальных чиновников - женщины. Считаю, что Россия могла бы перенять этот опыт, вплоть до введения женской квоты на губернаторские посты, открыв тем самым новую положительную тенденцию. Различные исследования показывают, что женщины во власти - более чуткие, открытые руководители, они меньше связаны с коррупцией, чем мужчины при высокой должности.

Дмитрий АБЗАЛОВ

Политолог, президент Центра стратегических коммуникаций

Основная тенденция для глав субъектов Российской Федерации в 2017 году состояла в том, что центром была сделана ставка на повышение их экономической эффективности. Если до последнего времени основополагающей задачей перед руководителями регионов была, прежде всего, политическая централизация (обеспечение высокого уровня поддержки различных политических институтов и социальной стабильности), то сейчас важнейшим фактором стала экономика. В последние три года региональным бюджетам был нанесён сильнейший удар. И на субъектах Российской Федерации лежит значительная часть социальных обязательств. Многим регионам пришлось залезть в долги, причём коммерческого характера, для того, чтобы выполнить накопившиеся перед гражданами обязательства. В некоторых субъектах задолженность превышает местный бюджет в полтора-два раза. Очевидно, что государство предпринимает шаги поддержки, например, рефинансирует задолженности из госсредств. Но ясно, что без изменений экономической составляющей, без стимулирования экономического роста субъекта территории, регионы продолжат нести очень серьёзные издержки.

Первый фактор пересёкся в 2017 году с другим характерным трендом в корпусе губернаторов: омоложением элит. Появились, так называемые, «молодые технократы», хотя, новые губернаторы не все молодые, и не все «технократы», но в массе своей этот сегмент достаточно активно пришёл в регионы. С одной стороны, это позволило разрушить всю устоявшуюся составляющую структуру, когда фактически губернаторы, которые приходили, встраивались в уже действующую систему. С другой стороны, запрос на такое обновление реально присутствует.

Я напоминаю, что в большинстве регионов, где происходила смена руководства, случились либо коррупционные скандалы, причём с арестом глав администраций прямо в Москве сотрудниками следственного управления ФСБ, или смене губернатора способствовали резонансные высказывания, подобные таким, как «закопать дорогу».

И более молодой сегмент, с одной стороны, а с другой стороны, достаточно сильный экономически, начал появляться в субъектах Федерации. Другой стороной этого процесса стало то, что региональные элиты, которые привыкли к усилению своих позиций, фактически оказались в ситуации губернаторов-варягов. Да, они, как правило, связаны с регионами, но очень опосредовано. Например, Алексей Цыденов, который в принципе бурят, но не родился в Бурятии. Или Артур Парфенчиков, который как-то связан с Карелией, но в принципе с федерального уровня пришёл. Или произошло прямое десантирование из экономически успешных регионов.

Кстати, типов десантирования губернаторов несколько: три типовых. Первое: федеральный десант - как правило, это заместители министров экономики, транспорта, главы федеральных органов исполнительной власти, служб или агентств. Это люди молодого возраста, меньше 60-ти, сформулирую так, которые имеют опыт работы с федеральным центром, имеют практику работы с инвестиционной составляющей и других направлениях. Второй тип региональных лидеров — это десант из, так называемых, успешных регионов в сложные с экономической точки зрения субъекты. Такая схема помогает реализовать успешный опыт в регионах с хорошим потенциалом, но у которых пока «не пошло». Третья схема - силовая. Когда помимо экономической составляющей, важным фактором является антикоррупционная часть, где важно крепкого игрока поставить, который сможет достаточно серьёзно усилить свои позиции. У нас есть схема генерала МВД или представителей иных силовых структур. Есть смежные варианты, совмещающие разные пазлы из предложенных трёх вариантов. Например, Владимир Васильев - и федерал по работе в системе органов исполнительной власти, и силовик. Есть и индивидуальные случаи - как перемещение сенаторов (Самарская область). И это объясняется просто - госкомпании достаточно эффективно работают с некоторыми субъектами. Значительная часть вновь пришедших игроков связаны теми или иными экономическими интересами: это и преимущество, но происходит столкновение с региональным бизнесом. Большое значение имеет то, как новые главы смогут интегрироваться в эту систему. Некоторые делают простым образом: интегрируют те или иные группы влияния в свою управленческую модель, например, предоставив должность главы администрации региональной столицы, некоторые прикрепляют сенаторов, другие пытаются договориться с ведомствами.

В 2017 году по России прокатилась самая масштабная за последние пять лет волна отставок глав регионов. В первую очередь перестановки связаны с подготовкой Кремля к президентским выборам, ведь это один из немногих инструментов, позволяющих власти поправить свои рейтинги при дисфункциональной системе управления, нарастании общественного недовольства и отсутствии желания проводить реформы. Хотя единого алгоритма в смене губернаторов, судя по всему, нет (каждое решение об отставке и назначении принималось отдельно), Кремль учитывал такие критерии, как общественно-экономическая ситуация в регионе, уровень напряженности в кругах локальных элит, а также рейтинг действующего губернатора.

Контекст

Калининград ждет своего часа

Jyllands-Posten 24.10.2017

Что Кремль хотел и что получил от губернаторской ротации

Carnegie Moscow Center 15.10.2017

Путин назначает новых губернаторов

Le Figaro 04.10.2017

Неспособность Кремля сформулировать четкую и привлекательную предвыборную программу маскируется частичным обновлением руководящих регионами кадров и временной нейтрализацией напряженности в некоторых частях страны. Кадровый «лифтинг» преследует в основном имиджевые цели: он призван (по крайней мере, на время) вселить в россиян надежду на положительные изменения.

Позиция губернаторов в российской властной системе становится все более слабой. В рамках процесса централизации власти круг их полномочий последовательно сужается, а статус снижается. Логика перестановок 2017 года свидетельствует о том, что губернаторы окончательно лишились влияния и политической роли: назначенцы новой волны — это де-факто делегированные из центра менеджеры среднего звена, представители номенклатуры, которые полностью подчиняются центральным властям.

Место губернатора в российской политической системе

В Российской Федерации не сформировалась формализованная, прозрачная, четко регламентированная федеративная форма государственного устройства. Отношения между центром и регионами (формально — субъектами федерации) изначально в значительной мере работали в режиме «ручного управления», в котором большую роль играли личные отношения между главой государства и руководителями регионов (губернаторами), а также лоббистский потенциал последних. Попытки регионов обрести больше независимости, которыми ознаменовались 1990-е годы, представляли угрозу для целостности государства, а поэтому в путинскую эпоху им на смену пришла тенденция к максимальной централизации власти и контроля над политической сферой. В этот процесс вписывается постепенное снижение статуса губернаторов, начавшееся в 2000 году.

Кремль ограничивал их роль в системе двумя путями. Во-первых, бюджетные и налоговые реформы, проведенные в первые годы президентства Путина, снизили автономность глав регионов в сфере управления экономической ситуацией на подконтрольной им территории. В России закрепилась модель перераспределения, при которой большая часть региональных поступлений от налогов и сборов передается в федеральный бюджет, и только потом (зачастую непрозрачным способом) эти средства делят между регионами. Такая система демотивирует локальные власти, лишая их стимула повышать инвестиционную привлекательность регионов. Одновременно губернаторы, чья роль фактически свелась к управлению текущими делами, вынуждены постоянно заниматься финансовым лоббированием, то есть играть в отношении Москвы роль просителей. Болезненнее всего это отражается на богатых регионах: лишение их финансовой дееспособности гарантирует Кремлю лояльность местных элит. Нередко перед регионами ставят дополнительные задачи, не выделяя на них средств из центрального бюджета, при этом ответственность за выполнение заданий (и сохранение социальной стабильности) лежит полностью на местных властях.

Во-вторых, в последние полтора десятка лет губернаторы постепенно лишались своего политического веса. Террористический акт в Беслане в 2004 году послужил предлогом для отмены прямых губернаторских выборов (введенных в 1995 году). С 2005 года губернаторов назначали региональные парламенты по представлению президента РФ. Кремль вернул выборы, чтобы нейтрализовать протестную волну 2011-2012 годов, однако, губернаторы не обрели прежнего статуса. В выборы глав регионов внедрили разнообразные (формальные и неформальные) механизмы, которые ограничивают политическую конкуренцию или даже полностью ее пресекают. Это муниципальный фильтр и традиционное использование «административного ресурса»: законной и незаконной помощи при проведении и финансировании избирательной кампании, которую локальные власти оказывают кандидатам от «партии власти».

Кадровые решения, касающиеся губернаторов, принимает лично глава государства, а критерии выбора зачастую выглядят непрозрачно, поскольку свою роль играют здесь рекомендации управления по внутренней политике администрации президента, давление околокремлевских групп влияния, а также личные предпочтения Путина. Он назначает исполняющих обязанности губернаторов, а те формально легитимизируют свою позицию благодаря выборам, которые проходят на фоне фальсификаций и отсутствия конкуренции. Полученный таким образом общественный мандат не гарантирует, что они смогут сохранить пост: президент РФ имеет право отправлять их в отставку и назначать исполняющих обязанности глав регионов.

Его решения могут противоречить настроениям избирателей, о чем свидетельствует тот факт, что губернаторы, не пользующиеся общественной поддержкой, могут продолжать работать годами, если им удается обеспечить «Единой России» необходимые результаты на выборах. Законные полномочия главы государства дополняются неофициальными механизмами функционирования российской модели управления, в том числе неограниченными возможностями использования спецслужб в политических целях. Обычно формальной причиной отставок становится «желание» губернатора (в таком случае он может сохранить место внутри властной системы) или «утрата доверия президента» (например, если отставка связана с громким коррупционным скандалом).

Логика кадровых решений в 2017 году

В России установлен так называемый единый день голосования (ежегодно назначаемый на сентябрь), в который граждане выбирают представителей региональных и локальных властей разного уровня. В связи с этим отставки губернаторов проходят обычно весной или осенью. В свою очередь, исполняющие обязанности глав регионов получают достаточно времени, чтобы подготовить кампанию к выборам, на которых они смогут получить формальный мандат.

Две волны отставок 2017 года (февраль-апрель и сентябрь-октябрь) были беспрецедентно масштабными: поста лишились 19 губернаторов. При Путине подобный размах отставки приобретали только в 2010 году (тоже 19) и в 2012 (20). Февральские перестановки затронули губернаторов, срок полномочий которых в любом случае подходил к концу в 2017 году, так что решение в их отношении подсказывал избирательный календарь. В свою очередь, главы регионов, отправленные в отставку осенью, могли оставаться на своих постах еще несколько лет. На этом фоне выделяются две апрельские отставки: руководители Удмуртии и республики Мари-Эл не только лишились постов, но и услышали обвинения в коррупции.

Перестановки не имели планового характера, а скорее, служили свидетельством того, что администрация президента накануне президентских выборов занялась поиском новой формы обновления кадрового состава. Если в логике отставок прослеживается несколько четких критериев, но в новых назначениях единый тренд не просматривается. Внимания при этом заслуживает стремление Кремля оставить уволенных губернаторов (за редкими исключениями) в системе власти, найдя им место в структурах региональных или федеральных руководящих органов.

Главным критерием в ротации выступала сложная ситуация в регионах, которая могла стать проблемой для Кремля в контексте президентских выборов. Хотя их исход заранее известен, президент пользуется сильной общественной поддержкой, а весь административный аппарат будет приведен в состояние полной мобилизации, стиль победы остается для Путина вопросом первостепенной важности. В таких обстоятельствах конфликты внутри локальных элит, протестные настроения в обществе или коррупционные скандалы могут не только снизить эффективность избирательного механизма, но и опосредованным образом бросить тень на имидж главы государства.

В рейтингах, которые составляются для администрации президента, отправленные в отставку губернаторы получали низкие оценки в основном из-за неумения предотвращать коррупционные скандалы в региональном руководстве и конфликты в местных элитах (уровень консолидации элит на региональном уровне — это один из ключевых факторов для стабилизации ситуации в контексте президентских выборов), а также управлять общественными настроениями (как в Новосибирской области, где позиция губернатора пошатнулась в результате спровоцированного им конфликта на почве повышения тарифов на коммунальные услуги). В свою очередь, экономическая ситуация того или иного региона, влияла на кадровые решения незначительным образом.

Логика выбора новых глав регионов выглядит менее прозрачной. Свою роль играли здесь управленческие качества кандидата, специфика региона, расклад сил в локальных элитах, а также воздействие различных групп влияния, среди которых управление внутренней политики администрации президента выступает лишь одним из игроков (остальные — это федеральные министерства, региональное руководство, финансово-промышленные группы и спецслужбы). Кроме того, огромное значение имело личное отношение Путина к конкретным кандидатам.

В логике назначений прослеживаются три основные тенденции. Во-первых, большинство новых кандидатов не являются уроженцами тех регионов, которыми им предложили управлять (в осенней волне таких людей было 8 из 11). Мы видим здесь продолжение тренда, наметившегося во время третьего президентского срока Путина: доля «чужаков» возросла до 64%, тогда как при Медведеве она составляла 48%. Это свидетельствует о снижении уровня доверия к локальным группам влияния и, с одной стороны, вызывает у них недовольство, а с другой — создает надежду на то, что власть сможет улучшить свой имидж в глазах населения, отмежевавшись от скомпрометировавших себя локальных кланов. На этом фоне в особенности выделяется новый глава Дагестана: им впервые стал человек, не связанный с основными этническими группами, населяющими республику (у Владимира Васильева русско-казахские корни).

Во-вторых, благодаря перестановкам губернаторский корпус стал моложе. Средний возраст новых губернаторов снизился с 55 (2013 год) до 46 лет. Однако в России такое уже бывало: в 2011 году этот показатель составлял 40,9 лет. В-третьих, многие новые назначенцы относятся к «технократам» — это бывшие чиновники высшего или среднего звена, работавшие в структурах федеральной и региональной власти или на крупных предприятиях (заместители министра национального развития, заместитель министра промышленности, генеральный директор компании «Росморпорт», руководитель департамента в московском правительстве).

Эти тенденции свидетельствуют о лишении глав регионов политической роли и окончательном падении их статуса. Губернаторы новой волны фактически становятся делегированными из центра менеджерами среднего звена, представителями номенклатуры, которые полностью подчинены центральным властями. В эту схему вписываются даже назначения «политических» персон: спикера Законодательного собрания Красноярского края, градоначальников из Самары и Вологды, главы фракции «Единой России» в Думе или высокопоставленных представителей парламентской оппозиции — КПРФ и «Справедливой России».

Возможные последствия перестановок

Ротация кадров преследует в первую очередь имиджевые цели: ее задача состоит не в том, чтобы сделать работу регионального руководства в социально-экономической сфере более эффективной, а в том, чтобы хотя бы на короткое время повысить уровень доверия общества к власти и президенту Путина перед мартовскими выборами. Преемники «проблемных» губернаторов автоматически получают от избирателей, надеющихся на перемены, кредит доверия.

Рассчитывать, что какие-то из ключевых региональных проблем (обнищание населения, сокращение налоговой базы, урезание финансирования социальной сферы, в том числе здравоохранения) будут решены, не приходится. Все эти проблемы связаны не со спецификой регионов или с неверными кадровыми решениями, которые можно исправить перестановками на руководящих постах, а с неработоспособностью бюрократизированной и коррумпированной российской государственной системы. Следовательно, политические риски станутся прежними: из-за нарастания проблем в 2017 году в регионах усилилось общественное недовольство социальной, транспортной и жилищной политикой.

Самое большее, что могут принести кадровые перестановки, — временное повышение эффективности управления в регионах, связанное с налаживанием бюрократических механизмов. Это одна из немногочисленных сфер, в которой главы регионов до сих пор обладают реальным влиянием. Между тем трения между федеральным центром и регионами, возникающие на почве финансов, сохранятся. В 2017 году споры о принципах перераспределения средств между регионами в ситуации снижения поступлений в федеральный бюджет, вызванного падением цен на нефть, обострились.

Мэр Москвы, президент Татарстана, губернатор Калужской области, а также депутаты из Хакассии, Новосибирской и Сахалинской области заявили о том, что средства, поступающие от налогов, следует распределять более справедливо. Последним удалось при поддержке назначенного в 2015 году губернатора добиться от Кремля уступок. Некоторые регионы прибегают к прямым угрозам, заявляя, что они не смогут финансировать проекты, играющие важную роль в предвыборный период («майские декреты» Путина или ремонт дорог). Положение осложняют действия федеральных органов, противоречащие логике стабилизации ситуации накануне выборов, например, обострение отношений с Татарстаном или республикой Коми на почве языкового вопроса.

В этом контексте встает вопрос о том, удастся ли нормализовать обстановку в «проблемных» частях страны и даже слаженно провести выборы. В особенности это касается тех губернаторов, которые оказались в новых для себя регионах и плохо знают как местные проблемы, так и механизмы регионального управления (часть новых назначенцев — это относительно молодые чиновники федерального уровня). Им будет сложно управлять локальными группами влияния, в которых сосредоточены опытные закаленные в политической борьбе игроки.

Положение губернаторов осложнит то, что мера их ответственности за стабилизацию региональной социально-экономической ситуации несоразмерна тому количеству инструментов, которыми они обладают, а из-за отсутствия мощных политических тылов в регионе, они могут подвергнуться давлению силовых структур в рамках «борьбы с коррупцией». Удастся ли новым региональным руководителям взять под свой контроль ситуацию в период выборов, зависит от их личных качеств и умелого использования методов давления и убеждения. В итоге по крайней мере некоторые из них могут оказаться переходными фигурами, которые Кремль уберет во время следующих выборов осенью 2018 года.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Отставки губернаторов будут продолжаться, так можно трактовать ответ пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова на вопрос агентства ТАСС о том, будет ли продолжена ротация губернаторов на следующей неделе. «Президент продолжает заниматься региональной проблематикой», сказал он. Ключевым здесь выглядит слово «продолжает» - тот именно процесс, который был начат в понедельник 25 сентября отставкой губернатора Самарской области Николая Меркушкина.

После этого объявили об уходе - сами, главы Нижегородской области Валерий Шанцев и Красноярского края Виктор Толоконский. Все трое, вместе с г-ном Меркушкиным, уже достаточно возрастные деятели. Так что, также объявивший следом об отставке глава Дагестана Рамазан Абдулатипов совершенно точно назвал происходящее трендом на «озеленение» губернаторского корпуса.

Но затем случилась отставка руководителя Ненецкого автономного округа, вполне еще «зеленого» 43-летнего Игоря Кошина. Правда, он единственный, кто сам объяснил это переходом на другую работу. По некоторым данным, дело в неудачных для бывшего губернатора НАО результах взаимодействия групп влияния в нефтяном регионе.

Кое-где усилилась социальная работа

Все отставки были предсказаны газетой «Коммерсант», которая ссылалась на свои источники в администрации президента. Но не все предсказанные смены губернаторов состоялись.

В списке газеты фигурируют также Ивановская, Мурманская, Новосибирская, Омская области иАлтайский край. Кроме того, в пророческой статье говорилось про «один - два субъекта на Северном Кавказе». Не сбылся пока неназванный «номер два». Впрочем, сам же «Коммерсант» пишет, что в такого рода утечках всегда есть лишняя информация. Кого-то называют только для острастки, а кому-то даже удается, приехав в Москву, договориться о сохранении поста, обещая, видимо, «усилить работу» по наиболее проблемным позициям. Но в данный момент список исполнен лишь наполовину, и судя по словам Пескова, вполне возможны еще 2-3 отставки.

Губернатор Мурманской области свою вероятную отставку опровергла, это произошло 25 сентября, а 26-го появилось сообщение о том, что «Министерство социального развития Мурманской области предоставило подведомственным учреждениям - центрам социальной поддержки населения средства в размере около 32 млн руб. на социальное обеспечение и иные выплаты населению региона. Эта работа ведется в соответствии с поручениями, данными губернатором Мурманской области Мариной Ковтун». Больше информации из региона пока (на вечер пятницы) не поступало.

Оставки и исключения

Смена губернаторов произошла в основном на людей, которые явно назначены врио надолго, с прицелом на выборы следующего года. Это бывший первый заместитель главы Минпромторга Глеб Никитин, назначенный, в соответствии со своими прежними обязанностями, в насыщенную предприятиями ВПК Нижегородскую область. В Самарскую область пришел Дмитрий Азаров, человек, что называется, самарский до мозга костей, бывший от этой области сенатором. В НАО будет руководить Александр Цыбульский, который до последнего времени работал заместителем главы Минэкономразвития.

Все это достаточно молодые люди. Исключением является старожил красноярской политики Александр Усс, который повидал много глав региона, но вот теперь он сам врио губернатора, и при этом остается на привычной для себя должности председателя Законодательного собрания края. Это назначение выглядит временным. А на пост главы Дагестана и вовсе нет пока новой фигуры.

Кризисов не ждут

По каким-то причинам отставки «пакетом» оказались для Кремля важнее назначений. Возможно, это объясняется борьбой, которая идет за освобождающиеся посты, и которую нельзя перевести в необходимую (более или менее открытую) фазу, не сняв для начала действующего главу региона. Тут нет, в общем-то, ничего удивительного, поскольку такие назначения в известном смысле являются сразу и выборами. А проводить выборы, даже сугубо аппаратные, в абсолютно закрытом режиме можно только либо в совсем беспроблемных, либо совсем однозначных ситуациях. Дагестан беспроблемным никогда не был, непростым является и Красноярский край.

Уже много сказано по поводу прихода во власть молодых технократов, и данная пакетная череда отставок ярко этот тезис подтверждает. Эпоха регионалов-силовиков, даже если таковой, как предполагается, возглавит Дагестан, в целом прошла. Это между прочим означает, что политическое прогнозирование на уровне высших эшелонов власти не предполагает в ближайшие годы кризисных ситуаций социально-экономического характера с политическим развитием. Для таких ситуаций понадобились бы опытные кадры. Либо те же силовики, что не означет силового подавления гипотетических протестов, но означает умение управлять плохо управляемыми процессами. Либо те же опытны регионалы, пусть не те, что были на своих постах, но из старой обоймы.

То есть, по официальным ожиданиям, экономика не внушает серьезных опасений. Тем более, что регионы получили в конце минувшей недели отсрочку по долговым платежам, которые были для ряда из них очень серьезным бременем. Что касется политики, то до сих пор (после 1996 года) президентские выборы оказывались периодами консолидации, способной пригасить и серьезную дестабилизацию, как это было в 2012 году. Так что с этой стороны, тоже, по-видимому, самое время для обкатки молодых кадров.