Маленькие дети умершие от рака истории. До слез: умирающий малыш бился за жизнь ради мамы. Ты хотела, чтобы все были счастливы
Увы, победить рак удается немногим. Давайте, вспомним знаменитостей, которых болезнь забрала в самом расцвете сил…
Алан Рикман
14 января 2016 года на 69-м году жизни после продолжительной борьбы с раком в своем доме в Лондоне умер британский актер Алан Рикман, особенно известный по ролям профессора Северуса Спейна в «Гарри Поттере» и террориста Ханса Грубера в «Крепком орешке». Удивительно, но, кроме близких родственников, о его болезни не знал никто. До последних дней своей жизни Алан вместе с женой Римой Хортон появлялся на публике (причем выглядел очень хорошо и для своих лет, и для физического состояния), а также много работал. За год до смерти он успел озвучить гусеницу в фильме «Алиса в Зазеркалье» и выступить рассказчиком в сериале «Врежь кому-нибудь». Также в 2015 году вышла драма «Всевидящее око», где Рикман сыграл одну из главных ролей. И последнюю на своем веку.
Дэвид Боуи
Утром 11 января представители Дэвида Боуи сообщили на его официальной страничке в сети Facebook, что музыканта не стало: «10 января 2016 года Дэвид Боуи скончался в окружении своей семьи после 18 месяцев борьбы с раком». Новость повергла общественность в шок. О том, что он был болен, не знал никто… Более того, в свой 69-й день рождения 8 января 2016 года певец выпустил 25-й студийный альбом под названием «Blackstar». Поклонники и коллеги Боуи и подумать не могли, что юбилейная пластинка станет последней…
Смерть исполнителя потрясла даже правительство Великобритании. Премьер-министр страны Дэвид Кэмерон признался, что для него лично уход Боуи – огромная потеря.
«Я вырос, слушая поп-гения Дэвида Боуи и наблюдая за ним. Он был мастером перевоплощения», – написал Кэмерон на своей странице в Twitter.
У певца осталось двое детей – 44-летний сын Данкан Зоуи Хейвуд Джонс от первого брака с моделью Анджелой Барнетт и 15-летняя дочь Александрия Захра от второго брака артиста с моделью Иман Абдулмаджид.
Рене Анжелил, супруг и менеджер Селин Дион
Рене боролся с раком гортани 16 лет! Три раза казалось, что болезнь отступила, но передышку давала не на долго.
Певица отменила гастроли по Азии и взяла бессрочный отпуск. Рене требовался уход. В тот раз болезнь вернулась уже в третий раз.
Я очень боялась потерять его, – призналась Селин Дион журналистам. - Поэтому решила на время стать только женой и матерью.
После операции на горле ее супруг не мог говорить, а после химиотерапии еще и плохо слышал.
Я выполняла роль сиделки. Рене не мог принимать пищу самостоятельно, поэтому ел только через специальную трубочку три раза в день, – рассказала певица в интервью. Рядом были их дети – 14-летний Рене-Чарльз и четырехлетние двойняшки Эдди и Нельсон.
Селин уже прерывала карьеру в 1999 году. Тогда врачи впервые обнаружили у ее мужа опухоль. Когда наступило улучшение, она снова вышла на сцену. А вскоре родила и первого сына. Вот и на этот раз супруг, который до недавнего времени был еще и менеджером Дион, очень хотел, чтобы Селин снова вернулась на сцену.
Однажды певица призналась журналистам:
Мы много разговаривали с ним на протяжении этих последних месяцев. Как-то я спросила его: «Ты боишься? Я все понимаю. Ты можешь рассказать мне обо всем, что чувствуешь». И Рене ответил: «Я хочу умереть у тебя на руках». Я согласилась и пообещала, что буду рядом, и это его желание осуществится.
Жанна Фриске
Впервые о болезни певицы и актрисы Жанны Фриске заговорили в конце 2013 года, когда она перестала появляться на публике и отменила все концерты. 20 января 2014 года на официальном сайте знаменитости появилось видеообращение ее мужа телеведущего Дмитрия Шепелева, в котором он сообщил, что у Жанны диагностировали рак.
Затем близкие знаменитости собрались в программе Андрея Малахова «Пусть говорят». Отец Жанны Владимир Борисович рассказал, что опухоль головного мозга четвертой стадии у его дочери обнаружена еще 24 июня 2013 года – почти сразу после того, как она родила сына Платона. Первое время они справлялись с болезнью самостоятельно, но средств не хватило, и они вынуждены обратиться за помощью ко всем неравнодушным людям.
«С 24.06.13 Жанна проходила лечение в американской клинике, где стоимость лечения составила $104 555, – рассказал Владимир Борисович. - 29.07.2013 было принято решение продолжить лечение в немецкой клинике, где стоимость лечения составила 170 083,68 евро. В связи со сложным диагнозом и долговременным планом лечения денежные средства для оказания медицинской помощи практически исчерпаны, и я прошу вас оказать содействие в оплате медицинской помощи для моей дочери».
За несколько дней на лечение Жанны Фриске собрали более 48 млн рублей. Часть денег артистка передала на спасения детей, больных раком. Причем она лично обзванивала родителей малышей, давала советы, поддерживала с ними связь.
Весной 2013 года близкие Жанны сообщили, что она идет на поправку: можем самостоятельно ходить и чувствует себя намного лучше. Летом певица после курса реабилитации в Америке уехала на отдых в Латвию, там же в окружении семьи она отпраздновала свой 40-летний юбилей. Осенью Фриске продолжила лечение в России и даже дала телефонное интервью. Она поблагодарила всех за поддержку, рассказала о сыне и пообещала вернуться на сцену, как только поправится окончательно.
Но увы… В марте 2015 года Жанна впала в кому. 15 июня в 22:00 она умерла в загородном доме своих родителей в Балашихе. Рядом с ней были мама, сестра и близкие подруги певица Ольга Орлова и Ксения.
Стив Джобс
В середине 2004 года 49-летний основатель Apple объявил своим сотрудникам, что у него рак поджелудочной железы. Прогноз развития этой формы рака, как правило, крайне неблагоприятен, однако у Джобса оказался очень редкий, поддающийся оперативному лечению тип заболевания, известный как нейроэндокринная опухоль островковой клетки.
Однако, несмотря на все уговоры врачей, в течение девяти месяцев Джобс категорически отказывался ложиться на операцию, так как не хотел, чтобы его тело вскрывали. Он пытался препятствовать болезни средствами нетрадиционной медицины: пробовал веганскую диету, иглоукалывание, траволечение, даже обращался к медиуму. В июле 2004 года Джобс согласился на операцию панкреатодуоденэктомии («операция Уиппла»), в ходе которой опухоль была успешно удалена, но в то же время были выявлены метастазы в печени. Джобс объявил, что излечился от рака, а сам втайне начал проходить химиотерапию.
Следующие три года выдались очень нервными для Apple и ее акционеров. Здоровье Джобса постепенно ухудшалось, он страшно исхудал, но продолжал проводить презентации, пока о его внешнем виде не стали говорить больше, чем о представляемой продукции. Джобс убеждал окружающих, что у него то простая вирусная инфекция, то гормональный дисбаланс. В реальности дела обстояли значительно хуже: рак метастазировал, из-за обезболивающих и иммунодепрессантов у Джобса практически не было аппетита, он был подвержен частым депрессиям, от которых не хотел лечиться.
В январе 2009 года Джобс публично признал проблему и ушел в отпуск, передав дела Тиму Куку. В апреле он перенес операцию по трансплантации печени в Методистской университетской клинике Мемфиса, после чего прожил еще два года.
Стив Джобс умер примерно в 3 часа дня 5 октября 2011 года в своем доме в Калифорнии из-за осложнений, приведших к остановке дыхания.
Александр Абдулов
В конце августа 2007 года актер перенес операцию в севастопольской клинике по удалению прободной язвы. Однако сразу же после операции у Абдулова начались серьезные проблемы с сердцем. Шесть суток актер провел в реанимации, после чего его отправили в Московский кардиоцентр имени Бакулева. Перелет негативно сказался на организме актера, и через три дня наступило резкое ухудшение.
В начале сентября Абдулов прибыл в Израиль, где в больнице «Ихилов» ему диагностировали четвертую, неизлечимую стадию рака легких.
3 января 2008 года в 7:20 по московскому времени в Центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева Александр Абдулов скончался в возрасте 54 лет.
Одри Хепберн
Актриса много времени уделяла работе в ЮНИСЕФ, старалась улучшить судьбы детей, проживающих в беднейших странах мира. Но очередная поездка в Сомали и Кению с 19 по 24 сентября 1992 года стала для нее последней. Там у Одри начались боли в животе. Африканские врачи не смогли поставить диагноз, так как в их распоряжении не было соответствующего оборудования. Однако они предположили, что проблемы со здоровьем могут быть серьезными, и предложили прервать поездку, но Хепберн отказалась.
В середине октября Одри Хепберн вместе с актером Уолдерсом отправилась в Лос-Анджелес на обследование. Результат оказался неутешителен: опухоль в толстой кишке. 1 ноября 1992 года прошла операция по удалению опухоли. Но неудачно. Через три недели актрису вновь госпитализировали с острой болью в животе. Анализы показали, что опухолевые клетки снова захватили толстую кишку и соседние ткани. Это говорило о том, что жить актрисе осталось всего несколько месяцев.
Последнее Рождество она провела с детьми и Уолдерсом. Она назвала это Рождество самым счастливым в ее жизни. Одри Хепберн скончалась вечером 20 января 1993 года в возрасте 63 лет в окружении семьи.
Олег Янковский
Первый раз актеру стало плохо в июле 2008 года. Тогда Янковского увезли на скорой прямо с репетиции спектакля в отделение неотложной кардиологии одной из столичных клиник. Врачи диагностировали ишемическую болезнь сердца, назначили курс лечения. Выйдя из больницы, Олег Янковский вернулся к прежнему образу жизни, снимался в кино, играл в спектакле «Шут Балакирев», принимая зачастую перед выходом на сцену сильнодействующие лекарства, стабилизирующие работу сердца.
В конце 2008 года состояние Янковского сильно ухудшилось, и он вновь обратился к врачам. Актер жаловался на постоянные боли в области желудка, тошноту, отвращение к жирной пище, он сильно похудел. Тогда только и поставили диагноз «рак поджелудочной железы». К сожалению, болезнь была выявлена на поздней стадии. В конце января 2009 года Янковский вылетел в немецкий Эссен для лечения у немецкого онколога профессора Мартина Шулера, специалиста по терапевтическим методам лечения рака. Но лечение не помогло, и Янковский возвратился в Москву.
В конце апреля 2009 года состояние актера ухудшилось, у него открылось внутреннее кровотечение. Утром 20 мая 2009 года Олег Янковский скончался в одной из московских клиник.
Патрик Суэйзи
5 марта 2008 года лечащий врач звезды «Грязных танцев» сообщил с согласия актера о том, что Суэйзи болен раком поджелудочной железы.
В июне 2008 года 56-летний Патрик одним из первых в мире испробовал на себе радиохирургический метод лечения «Кибернож», после чего официально заявил, что «благодаря лечению рост опухоли остановлен». Актер признавался, что будет счастлив, если ему удастся прожить еще хотя бы лет пять…
Однако 9 января 2009 года Патрик Суэйзи был госпитализирован с диагнозом «воспаление легких», а 19 апреля врачи сообщили актеру о том, что обнаружили в его печени метастазы. 14 сентября 2009 года Патрик Суэйзи скончался в возрасте 57 лет.
Любовь Полищук
25 ноября 2006 года родные не смогли разбудить актрису, она впала в кому и была доставлена в больницу. Спустя три дня, 28 ноября 2006 года, Полищук скончалась после тяжелой болезни – саркомы позвоночника – в Москве.
О том, когда у актрисы начались проблемы с позвоночником, до сих пор точно неизвестно. Есть версия, что болезнь появилась во время съемок «12 стульев», где ее героиню Остап Бендер бросал во время танца: один из дублей был неудачным, и актриса травмировала позвоночник. Однако режиссер фильма Марк Захаров категорически опровергает эту версию и в качестве возможной причины болезни называет автомобильную аварию, в которую Любовь Полищук попала в 2000 году. Тогда у нее выбило диски позвоночника, и именно после этого у актрисы начались проблемы со спиной.
Джордж Харрисон
Легендарный гитарист The Beatles узнал, что у него рак легких в августе 1997 года. В том же году ему удалили раковую опухоль гортани и часть легкого, а в мае 2001 года у него обнаружили злокачественную опухоль мозга, которую оперировать было нельзя.
Джордж прошел курс химио- и лучевой терапии в Швейцарии, а затем продолжил лечение в США. Проведенный в Нью-Йорке курс лечения не помог. У Джорджа было всего несколько дней для того, чтобы попрощаться со всеми близкими ему людьми. Он позвонил своей старшей сестре Луизе, с которой не общался последние 10 лет, и она немедленно прилетела к нему в Нью-Йорк. 12 ноября, за 17 дней до смерти, Джорджа в нью-йоркской больнице посетил Пол Маккартни.
Анна Самохина
В конце ноября 2009 года актриса из-за внезапных болей в желудке решила пройти гастроскопию. 26 ноября 2009 года врачи диагностировали у Самохиной рак желудка в последней, терминальной (IV) стадии. Предположительно причиной заболевания стали многолетние сомнительные диеты, в том числе по системе Аткинса, которые сильно подорвали здоровье актрисы, а также так называемые уколы красоты – инъекции стволовых клеток. Кроме того, Самохина очень много курила.
Весь декабрь 2009 года и половину января 2010 года Самохина провела в клинике на Фонтанке. Так как IV стадия рака желудка неоперабельна, все, что могли сделать питерские врачи, – это назначить курс химиотерапии, которую актриса прошла в декабре. Однако это привело только к ухудшению состояния – у Самохиной отказала печень.
Болезнь развивалась стремительно. Отправить актрису на лечение за границу родные не успели. Да и большинство врачей, в частности специалисты из Израиля и Германии, отказались от лечения, посчитав, что спасать Анну уже слишком поздно.
Боб Марли
В июле 1977 года у музыканта была обнаружена злокачественная меланома на большом пальце ноги. Он отказался от ампутации, мотивируя это боязнью потерять возможность играть в футбол и потерять пластику на сцене, кроме того, растаманы верят, что тело должно оставаться целым.
В 1980 году после проведенных двух концертов в Мэдисон-Сквер-Гарден певец потерял сознание во время пробежки в центральном парке Нью-Йорка. Зимой 1980 года Боб Марли прошел курс лечения в Мюнхене у специалиста по раковым заболеваниям Йозефа Иссельса, но безрезультатно. В результате химиотерапии у Марли начали выпадать дреды, и их пришлось состричь.
Боб Марли желал провести свои последние дни на Ямайке, но из-за состояния здоровья перелет из Германии пришлось прервать в Майами. Несмотря на интенсивное лечение, 11 мая 1981 года Боб Марли скончался в больнице. Последними словами, сказанными им сыну, были: Money can’t buy life, что в переводе означает «Деньги не могут купить жизнь».
Илья Олейников
Рак легкого у актера обнаружили в июле 2012 года. Олейников прошел курс химиотерапии, однако положительного результата это не принесло. В конце октября он был госпитализирован со съемочной площадки в клиническую больницу № 122 им. Л. Г. Соколова с диагнозом «воспаление легких». Спустя некоторое время Олейникова ввели в состояние искусственного сна, чтобы организм мог справиться с септическим шоком, приобретенным после химиотерапии, и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Ситуацию осложняли серьезные проблемы с сердцем, а также то, что актер много курил.
Не приходя в сознание, Олейников умер в 4 часа утра 11 ноября 2012 года на 66-м году жизни в клинической больнице № 122 им. Л. Г. Соколова.
Я очень хотела девочку. Еще будучи подростком, я мечтала, что назову ее, как дочку главной героини в фильме «Москва слезам не верит», Александрой. В 20 лет я влюбилась в красавца рок-музыканта, а уже через год на свет появилась Шурочка. Она быстро развивалась и почти ничем не болела. Радость, а не ребенок.
Все началось за пару дней до моего дня рождения. Сначала по дороге в садик дочка все время спотыкалась, а утром, в мое 25-летие, заплакала и пожаловалась на боль в спине, когда я попыталась поднять ее из постели. В честь праздника я пожалела детку и отправила на целый день к бабушке, а сама уехала на работу принимать поздравления.
Где-то в час дня раздался звонок, который, как пишут в книгах, разделил мою жизнь на «до» и «после». Мама плакала и рассказывала, как Саша слезла с дивана, упала и больше не может встать. «Приезжай скорее», - кричала мама в трубку.
Через час я была дома. У Саши не просто отнялись ноги, у нее отнялась практически вся нижняя часть тела, она с трудом сидела даже в подушках. Вместо того чтобы вызывать «Скорую», как поступило бы большинство нормальных родителей, я начала вызывать врачей на дом - никто из них ничего вразумительного сказать не смог, они лишь предполагали, что это реакция на прививку от полиомиелита, которую мы недавно сделали.
Когда мы все-таки приехали в Инфекционную клиническую больницу №1, врачи назначили МРТ. Именно томография и показала наличие гигантского новообразования в грудной клетке у моей дочки. Оно почти полностью заняло место левого легкого и проникло в позвоночник, пережало какие-то нервы. По этой причине ноги у Саши и отказали.
Я знала, что образования бывают разными, и с надеждой заглядывая в лица врачам, спрашивала: «Это же доброкачественная опухоль, да?». О том, что и у детей бывает рак, я тогда не знала. Точнее, даже не хотела думать.
Из той клиники нас отправили в онкологическое отделение Республиканской детской больницы. Доктор, посмотрев наш снимок на свет, лишь сказал: «Твою мать» - и, протянув мне сигарету, вышел из кабинета. Потом нас положили в палату, была пункция - она ничего не показала . А я все смотрела на лысых детей - тогда это казалось мне самым страшным. Я безумно боялась, что моя девочка останется без волос.
Потом нам назначили открытую биопсию (операцию), чтоб добраться до опухоли, взять кусочек и при возможности удалить. Последнее не получилось, но врачи даже по ее внешнему виду определили, что это злокачественное новообразование, сразу же сделали еще и пункцию спинного мозга - на предмет метастазов.
Это время Шурочка провела в реанимации. Даже сейчас, когда я думаю, как там мой маленький ребенок провел столько дней один, у меня сжимается сердце. Когда ее привезли в отделение, я ждала, что сейчас ее личико засияет, она закричит: «Мама!». Но дочка лишь полоснула по мне отрешенным взглядом и отвернулась к стенке. Я еле успела выйти из бокса, спустилась по стенке и зарыдала. Остановила меня лысая Алена из Ростова-на-Дону: «Вы чего? Вы же ее напугаете. Ей хуже вас: вы все понимаете, а она - нет. Прекратите сейчас же». Алене было 12 лет.
Моя дочь проходила первые курсы химиотерапии и вновь училась ходить. Помню, она смотрела мультик «Мулан» и вдруг встала и так смешно, как полуторогодовалая малышка, закружилась под песню.
В тот же момент я рассталась с Шуриным папой. Он тяжело переносил ее болезнь, в глубине души винил себя в том, что случилось (в его семье многие умерли от рака), и приезжал в отделение навеселе. И однажды, когда он во сне чуть не выдернул рукой дочке капельницу, мое терпение закончилось - и я его выгнала.
В прямом и переносном смысле мою жизнь спасла работа. Я журналист, тогда меня назначили главредом журнала. Когда дочь немного оклемалась, я стала из больницы ходить на работу. Так я и познакомилась с человеком, который нам помог. Я делала интервью с актрисой Яной Поплавской - и слово за слово поведала ей свою историю. Она бурно отреагировала: «Ребенка надо спасать! Надо срочно увозить ее за границу!».
Про себя я только горько усмехнулась. Легко сказать «спасать», а где взять эти невероятные суммы? И все же что-то во мне щелкнуло, я стала изучать заграничные сайты, искать врачей, которые специализировались на нашем диагнозе - нейробластома заднего средостения с прорастанием в спинномозговой канал. Нашла таких в Германии, Америке, Израиле.
После разговора с Яной прошло недели две, вдруг она позвонила и сказала, что сейчас привезет деньги. Ровно ту сумму, которая нужна была для консультации и операции в Израиле. Вложились многие люди - от Яниных друзей-актеров до вице-президента «Альфа банка». Кто-то давал просто так, а кого-то она умоляла. Просила за меня и за дочь, которые были тогда ей совершенно чужими людьми.
Надо было срочно ехать. Но не вышло. На фоне химиотерапии и ухудшения анализов у Шурочки началась двухсторонняя пневмония . По чистой случайности удалось избежать отека легкого. Чтобы не прерывать лечение (а химиотерапия на фоне болезни могла убить мою девочку), было решено начать курс лучевой химиотерапии.
В это же время в Москву привезли мощи целителя Пантелеймона. И мы, конечно, пошли просить. Очередь к ларцу растянулась на 9-11 часов, нас пропустили ко входу в храм без разговоров: в 5 лет дочка весила 11 килограммов и была без волос.
Когда мы подошли к ларцу, чтобы приложиться к нему, Шурочка стала пятиться назад. Я испытала досаду, гнев, боль. Я не знала, что делать, и вдруг один из послушников подошел и протянул к моей девочке руки. Он взял ее осторожно, не задев больного шва и катетера под ключицей (он должен был стоять постоянно), и поднес к ларцу. Я замерла: моя дочь смиренно, словно не впервые, дотронулась губами, потом лбом до ларца и перекрестилась. И улыбнулась монаху.
На следующий день я забирала анализы, чтоб повезти их - стекла с клетками опухоли - с собой в Израиль. Выписки я отнесла к доктору и вышла. Она догнала меня у выхода и схватила за руку: «Юля, вы видели результаты?! Вы понимаете, что они значат?». Я в недоумении уставилась на нее. Я даже не читала бумаги, что там могло измениться? Но врач продолжала тыкать мне в лицо анализом: «У вашей дочери не было рака!!! У вас доброкачественная опухоль!».
Меня словно оглушили. Я с трудом дошла до выхода из НИИ Онкологии и завыла от боли. Мою девочку «химичили», облучали, резали, ее заразили гепатитом В, а у нее не было рака! Из меня словно выпустили все силы, всю кровь.
Все это время мы медлили с поездкой в Израиль. Мы решили туда ехать, чтобы теперь как минимум перепроверить диагноз. Было очень страшно оказаться в чужой стране одной с больным ребенком. Тогда через сайт родительского журнала мне удалось списаться с несколькими мамами из Израиля, они сказали, что готовы меня поддержать, когда я буду с дочкой на лечении в их стране.
Мы лечились в госпитале «Шнайдер» в городе Петах-Тиква. Израильские врачи подтвердили, что у ребенка не было злокачественной опухоли, ее не надо было облучать и вливать в нее четыре курса химии. Но операцию, конечно же, надо было делать. И не одну, как хотели в России, а две: сначала убрать опухоль из позвоночника - 7-9 часов, а затем почистить от нее грудную клетку - еще 5-7 часов. Больше 12 часов общего наркоза маленькому ребенку!
Перед операцией меня пустили к дочери, она спокойно уснула у меня на руках, рассказывая докторам о кошке Ириске. Не заставили меня, как в Москве, снять с Шурочки крест, а попросили перевязать его на руку, как браслет. Каждые полчаса из операционной ко мне выходил доктор и говорил «ОК!». И так на протяжении всех девяти часов. Когда все закончилось, я спросила, когда могу увидеть дочь. И мне ответили, что прямо сейчас, когда ее перевезут в реанимацию и подключат к аппарату.
Операция прошла в воскресенье вечером. А в четверг мы уже купались в море. И это после сложнейшей опасной операции на позвоночнике. Потом мы на пару недель улетели домой - мне нужно было подписать номер в печать, ведь я продолжала работать.
Вторая операция длилась 5-6 часов. После нее у Шурочки закрылся левый глаз, так как опухоль проросла и окутала нервный узел, который отвечал за работу века. Доктор сказал: «Может быть, когда-нибудь откроется. У детей все быстро меняется, не расстраивайтесь». А я и не расстраивалась. Подумаешь, закрытый глаз, лысая голова, исполосованное тело - главное, мой ребенок выжил.
Сейчас Шурочка оканчивает ВУЗ, пишет рассказы, работает - в общем, наслаждается обычной жизнью. Глаз открылся, гепатит в стадии ремиссии, остатки опухоли не растут. Да, моя девочка всегда будет в группе риска. Но главную битву за нее я выиграла. И сейчас продолжаю помогать семьям, столкнувшимся с такой же бедой: собираю деньги, консультирую родителей, состою попечителем фонда «Настенька» при НИИ Онкологии. Те события не прошли для меня бесследно: у меня много страхов, я который год пью антидепрессанты . Но каждый день мне дает силы мысль, что моя дочь со мной. Большинство людей принимают своих близких как данность, а я - как самое большое чудо.
Фото: istockphoto.com/ru, shutterstock.com/ru
Маленькая Елена Дессерих, узнав о смертельном диагнозе, стала оставлять по дому трогательные любовные послания для родных.
«Мам, папа, Грейс — я люблю вас».
В 2007 году, возрасте 5 лет у девочки внезапно, в одночасье, начались проблемы с речью. Обеспокоенные родители повезли ее к врачам и там узнали, что их дочь обречена.
«После МРТ врач вышла к нам в коридор в слезах. Она сообщила нам, что у Елены диффузная глиома ствола головного мозга, редкая опухоль, встречающаяся у детей. Вылечить ее невозможно».
Онкологи рассказали родителям, что девочке осталось жить не больше 135 дней. Их предупредили, что малышка постепенно будет терять способности говорить, двигаться и однажды перестанет дышать. Все, что им оставалось, это просто наблюдать угасание.
Маленькая Елена обманула смерть дважды: она прожила почти вдвое дольше назначенного, целых 255 дней, прежде чем рак убил ее. И она оставила по всему дому: в книгах, за шкафами, под мебелью записки с признанием в любви к маме с папой и маленькой сестренке.
«Грейс было три годика, когда Елене поставили диагноз. Мы договорились не рассказывать ей всех подробностей, а только сообщили, что у старшей сестры болезнь в голове».
Два года после смерти дочери и сестры семья находила тот тут, то там послания от нее. «Каждый раз мы плакали, понимая, насколько сильно она любила нас и как она хотела, чтобы у нас все было хорошо».
Родители все 255 дней вели дневник, записывая все, чем жила Елена в последние дни. Эти записи не были предназначены для публикации, но издательство «Нью-Йорк Таймс» уговорило Кейт и Брука Дессерихов выпустить дневник в виде книги, ограниченным тиражом. 300 экземпляров «Записок, оставшихся после» были распроданы на благотворительном аукционе. Затем книга пережила еще одно издание.
Все средства от продажи книги пошли в фонд, организованный родителями Елены. Фонд помогает детям с тяжелейшими формами рака. Принцип фонда «Сделать все возможное для этого ребенка». В каждый момент времени средства фонда направляются только на помощь одному ребенку. Деньги идут на любые операции и экспериментальные способы лечения, которые могут помочь с самыми редкими формами рака.
«Тот случай, что был у нашей дочери, настолько редок, что на его исследования просто не выделяются средства, это считается непрактичным. Мы, как частный фонд, не можем оплатить фундаментальные исследования всех редких форм рака, но мы тратим все силы на помощь в каждом конкретном случае», — рассказала Кейт Дессерих.
"MARIE CLAIRE", сентябрь-октябрь 1997
Сколько не считай процент успеха, кто-то неизменно остается "за скобками". В любой области медицины, и в онкологии особенно. Смерть от рака мучительна, а страдание родителей, на чьих глазах погибает ребенок, - безмерны. Кто облегчит им последние дни, проведенные вместе? И где та грань, за которой, кончается страдание?.. Даже самые маленькие дети все прекрасно понимают. Их невозможно обмануть. "Коля умер, Валя умер, значит, и я скоро умру?" - выпытывают они у докторов. Другие изо всех сил скрывают свой страх - не хотят мучить близких. 5-летний мальчик вдруг сказал матери: "Вот я умираю, а ты остаешься совсем одна и такая старая".
14 летний Алеша вообще отказывался обсуждать что-либо с матерью. Он хотел видеть отца, с которым мать давно была в разводе. И первое, что спросил: "А умирать не больно?" Одна известная международная организация, когда встал вопрос о выделении денег на "хосписную программу", отреагировала своеобразно: ведь эти дети безнадежны, так зачем же выбрасывать деньги в "черную дыру"? По-видимому, там работают люди, никогда в жизни не пережившие смерти близкого человека. Особенно, когда все деньги пошли на лечение и его даже не на что похоронить.
Помощь после утраты то же входит в нашу программу. Часто родители, особенно матери, находятся буквально на гране самоубийства. Кроме того в семье остаются другие дети, которым то же нужна забота и которые не менее тяжело переживают смерть брата или сестры. Мы пытаемся их как-то поддержать". Главное - не оставить семью в одиночестве.
Мать маленького Дениски все поставила на карту - до полного самоотречения. Она требовала операции за операцией, мальчишку резали каждую неделю, а метастазы все ползли и ползли дальше. Все жалели худющего, изможденного болезнью ребенка. "Денисик, что тебе принести?" - "Принеси трамала". Упаковки этого обезболивающего (25 тысяч) хватало на один день....
Перед смертью Денис сказал: "Мамочка, я столько пролежал в Москве, а в Третьяковке не был". "Прости, сынок, я тебя совсем замучила" - прошептала мать.
Когда Женечке было семь месяцев, бабушка нащупала у нее на животике маленькое утолщение. В местной больнице сказали: ничего, мигом вырежем. И разрезали - чтобы тут же зашить. Прошептали перепугано "Жить ему осталось 10 дней". Другая бабушка, папина мама, сказала: "Нам не нужен больной ребенок". Папа послушался и ушел. А Женя не послушался - и не умер. Мама привезла его в Москву. Здесь они и лечатся. Тысячам мальчишек и девчонок надеяться не на кого кроме их смертельно уставших мам. Папы обычно "ломаются" быстрее. Хотя бывают и исключения.
9-ти летней Инне из Саратова ногу ампутировали, но теперь нужен протез, а хороший, немецкий, стоит 25 миллионов. Ее папа - кадровый военный, он надеется, что помогут в части, но в армии сейчас тоже проблема с деньгами.
У 10-летнего Вовы недавно умерла мама. Обнаружив у себя самой злокачественную опухоль, она отказалась пойти на операцию - осталась с больным сыном. Вову врачи спасли, но как ему теперь жить непонятно, поскольку никто из знакомых брать мальчика не хочет.
Что ни история - трагедия.
Привет, малыш! Ты такой красавец - пухлый и голубоглазый, - что хочется схватить тебя на руки, крепко-крепко прижать к груди и утащить отсюда как можно дольше и не оглядываясь. Здесь не место маленьким детям, здесь тоскливо и больно, и нет веселых лиц.
Тебе уже полтора года, ты должен бегать, крутиться как юла, хватать все подряд, досаждая аккуратной маме. А ты сидишь себе в деревянной кроватке, тонкими трубками привязанный к капельнице, и даже не замечаешь иглы, проткнувшей твою нежную, в перевязочках, ручку. Ты привык к этой игле, как другие привыкают к пустышке - и молодец.
Ты даже не догадываешься, какой ты молодец. Потому что, когда дети плачут, у их мам разрываются сердца.
Когда ты вырастешь, ты забудешь и "химию", после которой тебя, как всякого человека, выворачивает на изнанку, и облучение, вместе с раковыми клетками убивающее все живое в организме и даже само желание жить. И операцию, вызволившую тебя с того света. Пять "химий" - короткая передышка, десять "химий" - можно отдохнуть, пятнадцать "химий"....
Слышишь, малыш? Ты еще маленький и не понимаешь, что твоя судьба зависит от смешных мятых бумажек, которые взрослые зовут "деньгами". Как будто без денег перестанет светить солнце и разноцветная синица не прилетит на твое окно. Но они сделали так, что без этих бумажек синица может тебя и не застать. И кому нужно солнце, когда умирают дети?
На фото слева – маленький облысевший мальчик по имени Нолан. Свернулся калачиком на коврике в ванной и ждет, когда мама выйдет из душа. На фото слева никого… Нолана больше нет. Он умер в 4 года от рака.
Спустя два месяца его мать Рут написала послание сыну. Читаешь его – и невозможно сдержать слезы.
«Два месяца. Два месяца с тех пор, как я держала тебя в своих руках, слушала, как ты любишь меня, целовала эти губки-пирожки. Два месяца с тех пор, как ты прижимался ко мне, свернувшись калачиком. Два месяца абсолютного ада».
Год назад у Нолана начались проблемы с дыханием. Родители думали, у ребенка обычный насморк. А потом врачи назвали диагноз – рабдомиосаркома. Тип рака, который поражает мышцы и кости.
Фото @nolanscully
Фото @nolanscully
Малыш страдал от сильных болей, а в последние дни жизни не мог даже есть и пить – его постоянно рвало. Внутри маленького тела выросла огромная опухоль, которая сжимала его сердце и бронхи. Когда врачи сказали, что рак неизлечим, Рут решила честно поговорить с сыном.
Она положила его голову на свое плечо и спросила:
Тебе трудно дышать, мальчик мой?
Да, мама.
Тебе больно, малыш?
Этот рак – отстой. Тебе больше не надо с ним бороться.
Не надо?! Но я буду! Ради тебя, мама!
Ты сражаешься ради мамы?
Нолан, какая у твоей мамы работа?
Защищать меня от опасности.
Дорогой, я не могу больше этого делать. Теперь я смогу защитить тебя только на небесах.
Значит, я улечу на небо и буду играть там, пока ты не придешь. Ты ведь придешь, да?
Конечно! Ты не сможешь так просто избавиться от мамы.
Фото @nolanscully
Последние месяцы Нолан провел в хосписе. Рут приехала к мальчику, чтобы забрать его на ночь домой. Хотела провести с ним еще один вечер вместе.
«Я ждала, когда Нолан проснется. Увидев меня, он нежно положил свою руку на мою и сказал: «Мамочка, все хорошо. Давай останемся здесь». Мой 4-летний герой пытался сделать так, чтобы мне было легче.
Следующие 36 часов в перерывах между сном мы играли, смотрели ролики на Ютубе и веселились как могли.
Потом мы лежали вместе, и он говорил, какие хочет похороны, что должны надеть люди. Сказал, чтобы не забыли взять его любимого плюшевого мишку. После он написал, что оставляет каждому из нас, а еще попросил, чтобы мы запомнили его как… полицейского.
Около 9 вечера я спросила Нолана, не против ли он, если я пойду в душ. Он сказал: «Хорошо, мам, дядя Крис посидит со мной». «Я буду через две секунды», – сказала я. Он улыбнулся, и я закрыла дверь в ванную.
Потом врачи сказали: как только я ушла, он закрыл глаза и глубоко заснул. Жизнь начала покидать его.