Легенда. Это было весной - в улетающий день. Открывая окно, увидал я сирень

Поводом для этого небольшого исследования послужила выставка, открытая 25 мая 2017 года в одном из залов постоянной экспозиции музея. Тема выставки обозначена как «Сирень в русском изобразительном искусстве XX - XXI веков. Из фондов Новосибирского государственного художественного музея». Названием выставки стали строки Александра Блока «Открывая окно, увидал я сирень» . Стихотворение «Импрессионизм» О. Мандельштама, приведенное в аннотации к ней, а также стихотворения А. Блока «Запевающий сон, зацветающий цвет…» и А. Кушнера «Сирень», в котором поэт упоминает Кончаловского как певца сирени, стали органичным сопровождением этой красивой и привлекательной выставки.

Цветы в искусстве и, в частности, в живописи, играют большую роль. Ни один художник не прошел мимо этой благодатной темы. Даря красоту и порождая созерцание, цветы в то же время, благодаря своей хрупкости и кратковременному цветению, вызывают у людей мысль о быстротечности жизни.

Вчера родившись, завтра ты умрешь,
Не ведая сегодня, в миг расцвета,
В наряд свой алый пышно разодета,
Что на свою погибель ты цветешь.

Эти строки о розе принадлежат Луису де Гонгоре (1561 - 1627), выдающемуся испанскому поэту XVII века, и наиболее полно выражают суть сетований человека на природу бытия. Пышные букеты в вазонах на фоне парков или всего лишь несколько скромных цветов в бокале или в изысканной вазе на нейтральном фоне всегда вдохновляли живописцев на создание утонченных шедевров с философским подтекстом, тем более что многие цветы имели вполне определенную символику. Роза являлась символом не только любви, но также Страстей Христовых и крови Спасителя, маргаритка - детства Христа, жасмин - любви земной и прощения, лилия - чистоты.

Сирень, пришедшая в Западную Европу в XVI веке из Турции, не имеет такой устойчивой символики: только в Англии она считается цветком горя и несчастья, видимо, из-за своего лилового цвета, характерного для одежды священнослужителей. В остальных же случаях сирень всегда ценилась как романтичный садовый кустарник, который в конце весны - начале лета своим великолепием украшает парки, скверы и приусадебные сады и садики. Как по листьям клевера и кислицы, принято гадать по лепесткам соцветий сирени, внимательно осматривая пышную кисть в поисках более четырех отгибов на маленькой трубочке цветка: такая находка гарантирует счастье ее обладателю. Особенно это занимало молодых девушек в возрасте любовного томления.

В начале XVIII века сирень в натюрморт вводит, возможно впервые, выдающийся живописец цветов Ян ван Хейсум (1683 - 1749). В своей знаменитой серии натюрмортов «Двенадцать месяцев в цветах» (1732 - 1736, ныне в музее Фитцуильям, Кембридж), он в картине «Апрель» изображает грозди белой и лиловой сирени. Период цветения сирени в Западной Европе наступает скорее всего раньше, чем на Восточно-Европейской равнине. В настоящее время и в русской культуре сирень связывается с периодом конца весны - начала лета, то есть концом мая - началом июня.

Но более пристальное внимание художников сирень привлекает только с XIX века. Одним из первых в России к ее изображению обратился Федор Петрович Толстой (1783 - 1873) в небольшой композиции «Сирень и канарейка» (1819). Начиная с середины XIX века, в Западной Европе и в России образ сирени начинает занимать все более важное место в живописи. Особенно много сделали в этом плане импрессионисты. Недаром именно с образом сирени Осип Мандельштам связал импрессионизм:


	Э.Я. Выржиковский

Клод Моне (1840 - 1926) и Берта Моризо (1841 - 1895) использовали сирень для создания атмосферы уюта в жаркий полдень на природе. В ее тени безмятежно существуют женщины, мужчины и дети: под ее ветвями место только молодым и влюбленным. Отдал дань сирени и Эдуард Мане (1832 - 1883), создав небольшой утонченный натюрморт с белыми кистями цветов в хрустальной вазе. Под кистью же Ван Гога (1853 - 1890) сирень на известной картине из Эрмитажа приобретает необыкновенную жизненную силу: в ней подчеркивается драматизм существования красоты. В изысканной композиции Эдмунда Блэра Лейтона (1853 - 1922) «Сирень» она присутствует за спиной героини как камертон глубоких, но еще неясных для нее переживаний.

В русской живописи, в частности у передвижников, образ сирени социально обусловлен. Василий Дмитриевич Поленов (1844 - 1927) в небольшом полотне «Бабушкин сад» (1878) впервые ввел сирень как важный элемент сюжета, правда, в виде куста без цветов, связав ее с миром угасающей дворянской усадьбы. Василий Максимович Максимов (1844 - 1911) в картине «Все в прошлом» (1889) развил эту мысль, придав усадьбе особенно запущенный вид и поместив на переднем плане фигуры двух старушек, доживающих свой век рядом с бревенчатым флигелем на фоне цветущих кустов разросшейся сирени. После них такие художники как Константин Алексеевич Коровин (1861 - 1939), Игорь Эммануилович Грабарь (1871 - 1960), Станислав Юлианович Жуковский (1873 - 1944) не раз обращались к образу сирени, придавая ему новые обертоны. И только Михаил Александрович Врубель (1856 - 1910) в своей «Сирени» (1900) создал картину сильного духовного напряжения и мистической таинственности, особенно выделяющуюся на общем фоне ее клишированного образа усадебного цветка.

В XX веке в русском искусстве образ сирени стал общим местом для воплощения поэтического и бодрого настроения, овладевающего время от времени тем или иным художником. Однако, был один живописец, который любил этот цветок так, как никто, и воплощал его образ в живописи с такой «неистовой силою», что его полотна с сиренью стали выражением жизнеутверждающей красоты и оптимизма без пошлости и ложного пафоса.

Этот художник - Петр Петрович Кончаловский (1876 - 1956). До сего времени он сам, как исполинская фигура с неуемной жаждой жизни, и все его творчество, его раблезианский стиль бытия, плодородие его искусства пробуждают в нас энергию и задор, не дают впасть в уныние. Он весь как будто состоит из противоречий. Авангардист и в то же время поборник реализма. Самостоятельная величина в искусстве, он в то же время как зять великого Василия Ивановича Сурикова часто воспринимается в сравнении с ним. Он человек, который не идет на компромиссы, и в то же время его искусство нельзя назвать взрывоопасным. Поборник революционного эпатажа и суеты утверждения новых эстетических ценностей в ранний период, в дальнейшем он сторонник тихой семейной жизни и всех радостей обыденного существования. Никаких исторических картин с важными темами или значимыми лицами. А вот такие картины как «Миша, пойди за пивом» (1926) или созданная в годы Великой Отечественной войны «Где здесь сдают кровь?» появляются у него естественно, не нанося ущерба творчеству и не совершая насилия над правдой восприятия жизни.

Тема сирени стала в живописи Кончаловского одной из самых ярких и последовательных, воплощая его философию жизни в наиболее зримой форме. Впервые он обратился к ее изображению в 1904 году в картине «В саду», давая вполне традиционный образ сирени как сопровождение для фигуры жены Ольги Васильевны, урожденной Суриковой. Но начиная с 1932 года, когда Кончаловские приобрели дачу в Буграх под Одинцово, Петр Петрович пишет сирень, не уставая, каждый год. Он собирает ее в большие букеты и помещает в плетеные корзины или хрустальные вазы простой формы. В каждом таком натюрморте он акцентирует внимание на здоровой свежести сирени, преизбытке ее природных сил, напоминая при этом о простоте настоящей красоты. Наиболее прославлена сирень на натюрморте из Государственной Третьяковской галереи (1933), которая получила определение «героическая». Это говорит о том, что художник в каждом «портрете» сирени находил что-то индивидуальное, не уставая исследовать своеобразие формы и оттенки цвета отдельного куста или соцветия.

Натюрморт «Сирень и подрамок» (1953) из Новосибирского государственного художественного музея имеет свои особенности в интерпретации любимой модели художника. Эта картина ценилась высоко и не раз воспроизводилась в литературе и печати, примером чего служит поздравительная открытка 1973 года, выпущенная издательством «Художник РСФСР». Картина поступила в музей из Министерства культуры РСФСР в 1971 году и была приобретена по договоренности с семьей наследников Петра Петровича Кончаловского.


	П.Г. Якубовский

Композиция натюрморта из Новосибирска очень проста, но глубока по содержанию. На фоне бревенчатой стены с двумя готовыми и прислоненными к ней загрунтованными холстами, на пристенном столе из грубо оструганных досок в двух хрустальных вазах размещены два букета. Правый букет более высок и как бы присобран: он в вертикальном сосуде. Левый же букет несколько развалился, расположившись в невысоком сосуде с широким горлом и закрывая его тулово. Два букета так сопоставлены, как будто обладают разными характерами. Это действительно похоже на двойной «портрет». Пустой холст за букетами готов принять их изображение. Слева вверху холст уже подписан: подпись относится как к настоящему натюрморту с двумя букетами, так и к будущему произведению. Эта двойственность делает картину из новосибирского музея уникальной. Художник показал тот момент, когда идея, мысль, готова воплотиться в материальную форму, и этот процесс для художника чрезвычайно важен.

Кончаловский писал очень быстро, при этом работал с натурой добросовестно, перенося все ее особенности на полотно. Он даже с ней соревновался в натурализме, пришпиливая живую кисть сирени к готовой картине, и, очень довольный, заразительно смеялся, если гости не могли отличить живопись от живой плоти. Как когда-то знаменитый греческий живописец Паррасий обманул своего коллегу Зевксиса, написав занавес, который предлагал отдернуть сопернику в искусстве, чтобы увидеть скрытую за ним картину, так и Кончаловский радовался силе настоящего искусства, способного состязаться в достоверности с самой природой. Его живопись очень материальна: цвет насыщенный, мазок сочный, техника его накладывания маленькой или широкой кистью энергичная и точная. Детали не выписываются, а, как у импрессионистов, создаются путем сопоставления мазков разной тональности, светоносности и направленности. При этом картина получается почти натуралистической, потому что сама живописная фактура играет в ней роль природной материи. Так интерпретировались на практике заветы Поля Сезанна в поздний период творчества Петра Петровича Кончаловского. При этом художник не забывает об общей атмосфере свежести и бодрости, которую так удачно передает в каждой подобной картине.

Картина написана в 1953 году, почти за три года до смерти художника. Но она полна такой силы восприятия мира, какой могут позавидовать молодые люди. Кончаловский всегда писал то, что хотел; иногда это как будто случайно выхваченные эпизоды окружающей жизни. Но они складываются в ясную и цельную картину мира. В этом как раз и заключается то удивительное качество его искусства, которое многие воспринимают критически. На самом деле Кончаловский в своем творчестве культивирует ценность первого замысла. Вот его слова: «Самое великое и ценное в художественном произведении - это его замысел. Упустить время для реализации замысла - это значит потерять все. Пушкин не раз говорил, какие прекрасные замыслы стихотворений рождались иногда у него, но, если не было возможности написать - стихи забывались. <…> Я тороплюсь тогда только, когда чувствую, сознаю, что настал момент для реализации замысла. <…> А потому как бы ни хотелось пойти мне в театр на премьеру, на концерт или еще куда-нибудь, но, если я чувствую, что можно опоздать, пропустить нужный момент должен бросить все. <…> Вот почему я не мог работать как следует, как мне нужно и как я привык, пока служил на военной службе и когда был профессором. Живопись по совместительству - это не искусство».

Вот почему за натюрмортом из Новосибирского музея стоит не только мастерство, глубокие мысли, философия жизни, но прежде всего простое и в то же время острое по эмоциональности переживание старым мастером красоты окружающего мира. Если картины Кончаловского - это искусство для искусства, то дай Бог, чтобы искусство всегда было таким.

Картина П.П. Кончаловского - центральный экспонат нашей небольшой выставки, представляющей разные аспекты воплощения образа сирени в отечественном искусстве XX века. Полотно «Цветущий сад» (1908) В.К. Бялыницкого-Бируля (1872 - 1957) не похоже по стилистике на то, с чем всегда ассоциируется творчество художника. В нашей картине он воплотил образ свежей и бодрой весны: в ней даже каждый мазок дышит энергией деятельной природы. «Куст сирени» (1936) Д.Е. Загоскина (1900 - 1942) как бы написан под впечатлением полотна «Куст» (1889) Ван Гога, с 1930 года хранившегося в Эрмитаже и хорошо известного русским художникам. В простом пейзаже Д.Е. Загоскина остро передано пронзительное одиночество и хрупкость красоты в мире обыденности. В картине А.Н. Тырыгина (1910 - ?) сирень показана художником в момент увядания, что не всегда привлекает мастеров кисти. Великолепна по исполнению и свежести чувства картина Э.Я. Выржиковского (1928 - 2008) «Начало мая» (1958 - 1960). В ней поразительно тонко схвачена поэзия быта - ливень, куры, спасающиеся от него на крыльце, девочка, бегущая под дождем. Куст сирени на заднем плане полотна зримо символизирует привычную красоту, которую можно не замечать, но без которой жизнь теряет смысл.


	И.А. Санин

Новосибирские художники также внесли свой вклад в интерпретацию образа сирени. Самая ранняя картина с сиренью в этом ряду принадлежит кисти П.Г. Якубовского (1891 - 1945). Его небольшой натюрморт 1944 года красив и органично передает домашний характер этого цветка. Эскиз к картине «Сирень цветет» Е.З. Рожкова (1920 - 1993), исполненный в 1948 году, вводит образ сирени в жанровую сцену семейного разлада, наполняя сюжет мелодраматическим содержанием. Более традиционно и в то же время более абстрактно относится к образу сирени Г. М. Мирошниченко (1914 - 1989). В большом полотне, написанном в 1964 году, художника интересуют формальные качества, которые можно извлечь из этой благодатной темы; он приглушает ее колорит, обращает внимание на текучесть формы ее соцветий, добивается сдержанности в трактовке ее образа, что, несомненно, несет на себе отпечаток «сурового стиля» 1960-х годов.

Художники из соседних с Новосибирском городов - Омска и Кемерово - представлены в собрании нашего художественного музея именами И.А. Санина (род. 1939) и А.А. Тарнавской (род. 1948). Их произведения полны свежести и импрессионистического видения природы. «Утреннее письмо» (2002) И.А. Санина - удивительно сочное по исполнению и свежее по настроению произведение. Тема обильного цветения сирени сообщает мотиву вести в письме положительный эмоциональный заряд и настраивает на восприятие композиции в мажорном ключе. Этого же эффекта добивается А.А. Тарнавская, но другими средствами. Ее произведения «Букет сирени» (2007) и «Тропинка в саду» (2014) доносят до нас мысль о быстротечности красоты и жизни, но без трагических обертонов. Наоборот, подчеркивая хрупкость жизни, ее эфемерность, как это умели делать импрессионисты, художница в то же время видит и приветствует способность природы доставлять нам радость и украшать наше бытие.

Только одна картина, представленная на выставке, пока не принадлежит музею. Это «Натюрморт с сиренью» (2012) В.В. Ардашкина (род. 1954), художника также из Кемерово. Именно эта работа, выполненная как чисто постановочная композиция, позволяет ощутить все те традиции разнообразных трактовок образа сирени, ту простоту художественного высказывания и умение душевно завязать разговор о жизни, которые были заложены русскими художниками с помощью этого удивительного цветка еще в XIX веке.

«Запевающий сон, зацветающий цвет…» Александр Блок

Запевающий сон, зацветающий цвет,
Исчезающий день, погасающий свет.

Открывая окно, увидал я сирень.
Это было весной — в улетающий день.

Раздышались цветы — и на темный карниз
Передвинулись тени ликующих риз.

Задыхалась тоска, занималась душа,
Распахнул я окно, трепеща и дрожа.

И не помню — откуда дохнула в лицо,
Запевая, сгорая, взошла на крыльцо.

Анализ стихотворения Блока «Запевающий сон, зацветающий цвет…»

В 1905 году была издана дебютная книга Блока – «Стихи о Прекрасной Даме». Она рождалась под влиянием философских идей Соловьева и эстетики символизма. Посвящен сборник Менделеевой – возлюбленной поэта, которая в 1903-м сочеталась с ним законным браком. Именно Любовь Дмитриевна – прототип Прекрасной Дамы, символа Вечной Женственности. Первая книга Александра Александровича представляет собой своеобразный поэтический дневник. Читая ее, можно понять, как развивались отношения Блока и Менделеевой. Сборник включает в себя несколько разделов. Первая часть называется «Неподвижность». В нее вошли произведения, обращенные непосредственно к Прекрасной Даме. Имя раздела выбрано не случайно. Александр Александрович с помощью понятия «неподвижность» выражал идею рыцарского служения любимой женщине, верности, постоянства. В первую часть книги попали стихотворения самые лирически сильные, наиболее резко звучащие. Среди них – «Запевающий сон, зацветающий цвет…». Перед читателями предстает картина свидания героя с возлюбленной. Встреча эта озарена восторженно-благоговейным светом. При этом чувствуется небольшое напряжение, словно разлитое в воздухе. Тоску и тревогу поглощает лучистый аромат весны, который расцветает вместе с появлением Прекрасной Дамы.

Рассматриваемый текст изобилует причастиями и деепричастиями. Некоторые глагольные формы (зацветающий, запевающий) обозначают начало действия, другие (улетающий, погасающий) – передают постепенное его завершение. При помощи симметричных повторов причастий и деепричастий Блок добивается повышенной музыкальности стихотворения «Запевающий сон, зацветающий цвет…». Недаром произведение стало литературной основой романса «Сирень» композитора Вадима Бибергана. Прозвучала композиция в художественном фильме Глеба Панфилова «Романовы. Венценосная семья», релиз которого состоялся в 2000 году. Упомянутые выше симметричные повторы также позволяют выразить многозначный, неопределенный смысл, складывающийся из двух составляющих – начала и конца.

В стихотворении Блока тема природы органично переплетена с любовной темой. С одной стороны – пейзаж, явно вдохновленный красотами Шахматова, родовой усадьбы поэта. С другой – прелесть свидания с той, которая явилась будто из другого мира, чтобы навсегда изменить жизнь лирического героя.

Запевающий сон, зацветающий цвет,

Исчезающий день, погасающий свет.

Открывая окно, увидал я сирень.

Это было весной - в улетающий день.

Раздышались цветы - и на тёмный карниз

Передвинулись тени ликующих риз.

Задыхалась тоска, занималась душа,

Распахнул я окно, трепеща и дрожа.

И не помню, откуда дохнула в лицо,

Запевая, сгорая, взошла на крыльцо

А. Блок , 1902

История растения древняя. Современные области произрастания дикой сирени - Балканы, Карпаты, Гималаи и Восточная Азия миллионы лет назад представляли собой единый монолит, разделившийся в результате мощных природных катаклизмов еще до появления человека. Тогда же и сирень разбрелась по свету.

Старинное русское название - рай-дерево. Восточное - лилак - возникло от древнеиндийского "нилас" - темно-синий. В русском языке цвет сирени - лиловый - производное восточного названия.

Еще сирень называли "персидской княжной" и "шемаханской царицей", ввиду того, что ее кусты издавна украшали сады восточных властителей. Оттуда она и перебралась в Европу.

Во второй половине XVI века растение привез в Вену из Стамбула посол австрийского императора при дворе султана. Сирень очень быстро завоевала популярность и спустя несколько лет перебралась в Англию, став украшением загородного замка королевы Елизаветы I Тюдор.

По английской легенде белая сирень, неизвестная ранее на Британских островах, выросла на могиле девушки, скончавшейся от несчастной любви. С тех пор ветка сирени на островах - символ безответной срасти.

Сиреневые сады встречаются во многих городах мира. Кусты белой и лиловой сирени прекрасны ночью, когда кажется, что сама весна окунулась в их душистое море. Хороши они и на рассвете, когда пышные гроздья как бы вырастают из зари и тумана.

Существует скандинавская легенда о происхождении сирени. Скандинавы уверены, что сирень создали солнце и радуга. Богиня весны разбудила Солнце и его верную спутницу Ирис (радугу), смешала лучи солнца с пестрыми лучами радуги, начала щедро сыпать их на свежие борозды, на луга, ветви деревьев – и всюду появлялись цветы, а земля ликовала от этой благодати. Так они дошли до Скандинавии, но у радуги осталась только лиловая краска. Вскоре здесь оказалось столько сирени, что Солнце решило смешать краски на палитре Радуги и начало сеять белые лучи, так к лиловой сирени присоединилась белая.

А если верить древнегреческой легенде, то молодой Пан - бог лесов и лугов, повстречал однажды прекрасную речную нимфу Сирингу - нежную вестницу утренней зари и так залюбовался ее нежной грацией и красотой, что забыл о своих забавах. Решил Пан заговорить с Сирингой, но та испугалась и убежала. Пан побежал следом, желая ее успокоить, но нимфа неожиданно превратилась в благоухающий куст с нежными лиловыми цветами. Так имя Сиринги и дало название дереву - сирень.

На Балканах существует такая легенда о сирени. Как-то могущественное божество обрушило на род людской свой гнев, заставив литься дожди и дни, и ночи, не останавливаясь даже на миг. Переполнились реки и озёра, вышли из берегов, и начался страшный потоп, всё смывающий на своём пути.

Перепуганные люди бросились в горы, надеясь спастись на вершинах. Но вода поднималась всё выше и выше, самая высокая гора вот-вот скроется под водой. И тогда молодой и прекрасный пастух решил принести себя в жертву разгневанному богу. С мольбой о сострадании кинулся он в пучину. И сжалился бог, перестал литься дождь, вода спала, близкие юноши были спасены. Пощадил бог и его самого. А вся земля вокруг покрылась зарослями зелёных кустов, которые были унизаны душистыми кистями белого и лилового цвета. Это и была сирень.

Девушки использовала сирень для гаданий: считалось, что если найдешь пятилепестковый цветок сирени, значит, будешь счастливой. С особым вниманием молодые девушки всматривались в пахучие кисти сирени, отыскивая цветки, которые вместо обычных четырех лепестков имели пять, а иногда и более. Особенным обилием таких цветков отличается белая сирень, у лиловой они встречаются гораздо реже. Найдя такой цветок, счастливицы засушивали его и хранили в книгах, или же съедали на счастье. Этот обычай существовал и у нас! Но бывает так, что цветы сирени вместо четырех лепестков имеют всего три. Тогда, наоборот, цветы эти считали несчастьем, и всячески их избегали.

Помнишь, друг, как раз весною,

В ароматный, майский день,

Обрывали мы с тобою

Расцветавшую сирень.

О пяти листочках венчик

Ты искала меж цветов

И чуть слышно, точно птенчик,

Щебетала много слов:

Все четыре, все четыре,

Все не вижу я пяти,

Значит, счастья в этом мире

России сирень всегда росла в старинных помещичьих усадьбах. Ее выращивали в садах и парках, высаживали возле особняков. Когда наступала весна, эти сады заливало море цветущей и благоухающей сирени. Это был неотъемлемый элемент жизни русских имений.